– Куда по помытому пошел? Хоть раз бы матери помог! Я тут дрова сама колю, мужика ж в доме нет, а этот вышел – и сразу пороть со своими дружками, – доносилось вслед Санечку. – Весь в отца. О, Боже, дай мне сил. Вот за что мне все это, за что?

– Бу-бу-бу! Сынка родненький домой вернулся, а она бухтит. Бухтит и бухтит. Ну сколько можно? – по-хозяйски Санёчек вытащил из холодильника борщ и сметанку. – А в тюрьме сейчас макароны! – вспомнил он фразу из «Джентльменов удачи». Посмотрел в кастрюлю и улыбнулся. – Хорошо на свободе. Ой, как хорошо!

Кастрюля предалась огню, а Кольцов отправился в свою комнату. Будто и не уезжал он на два года. Все на своих местах. Даже плакат полуголой Бритни Спирс, который дико не нравился матери, и то висел на своем месте. Ни пылинки. Клавдия Петровна подготовилась к приезду своего сына. Санечек открыл ящик, где стояла стопка болванок.

– Так-так-так! Чего у нас тут? – начал перебирать он их, читая надписи фломастером. – Scooter, Prodigy, а наши-то где все? – попался сборник «Брат», а затем и «Брат-2». – Во-о-о-от, но не то, Витя, Витя, ну где же ты? Сейчас нужен Витя!

Диск с заветной надписью «Кино-45» все же нашелся в недрах сокровищницы звука и рифм. Кольцов вытер о пузо блестящую часть диска и зарядил музыкальный центр. Заиграла заразительная мелодия песни «Время есть, а денег нет», но прервалась, ибо палец Санёчка отщелкал до пятого трека и под задорный гитарный мотив отправился на кухню, а уже там его догнали слова Цоя: «Гуля-я-я-я-ю, я один гуля-я-я-я-ю, что да-а-а-альше делать, я не знаю…»

– Вот и я не знаю, Вить! – наливая себе борщ, вел Кольцов беседу с погибшей рок-звездой. – Я снова человек без цели, – подпел он удачно подошедшей строчке. – Борщ, конечно, зачетный. Умеет же маман.

Тарелка сменилась чашкой чая. Санёчек, наслаждаясь моментом, огляделся. В доме почти ничего не изменилось. Икон только прибавилось.

– Окна, шоль, пластиковые поставить? Или телевизор новый купить? Вот мать бы отстала от меня на какое-то время. Надо деньжат поднять. Но где? У Кузьмы там темка какая-то была. Надо бы узнать. Не работать же. А то у нас в стране честным трудом только в могилу можно попасть. Чтобы стать богачом, нужно воровать, причем вагонами. Риски есть, но игра стоит свеч.

Санечек достал кнопочный телефон и набрал Кузьме.

– Ну че ты, все? Нагостевался? – засмеялся тот.

– Типа того. Че делаете?

– Че-че, похмеляемся! Тут твоя принцесса интересуется, куда ее ночной кавалер исчез.

– Скоро буду.

– Ты давай ускорься, а то я тебя заменю.

– Я те заменю.

– Да я шучу, братишка.

– Дошутишься, по мордасам своим наглым получишь.

– Че это наглым?

– А то и наглым! На чужое добро тут хавло свое раззявил.

– Так мое ж раньше было.

– Было ваше, стало наше. Сам отдал, теперь отвали.

– Все-все! Не пыли! Зацепи лучше пивка холодненького.

– Откуда бы филкам взяться? Я ж гол как сокол.

– Зайди в «Парус» по дороге, там Жанка под запись дает.

– А ничего она больше не дает?

– Ну ты спроси, может, и дает, только в ней килограмм сто двадцать – сто тридцать. Потянешь?

– Тогда только пивка.

– Ну и сухарей каких-нибудь вцепи, чипсонов. Девки вот Lay’s с малосольными огурцами просят.

– А по губам им не поводить малосольным?

– Ну пиваса хотя бы пару полторашечек зацепи.

– А че с коньяком?

– Кончился.

– Как кончился?

– Так вот и кончился. Хорошо идет.

– Хорошо-то хорошо. Дальше че?

– Все норм. Малого заслал домой, чтоб из батиных запасов дернул. В долг!

– Мне блок «парлика» торчишь. Бате – коньяк. По кривой дорожке идете, товарищ.

– Говорю ж, темка есть, всем хватит.

– Ладно, хорош. Не телефонный разговор!