Огни вечернего Токио манили своим ярким блеском, словно звезды на ночном небе.

Накинув капюшон и насвистывая приевшуюся с самого утра мелодию, я направлялся в сторону района для бедных. Хочешь купить что-то запрещенное или редкое? Иди туда. Честно говоря, не особо хотелось вновь видеть все это. После того как я каким-то неведомым чудом оказался в теле маленького мальчика, прошло целых 13 лет.

Так получилось, что хозяин тела подхватил некий редкий вирус и, видимо, успел умереть. А мою душу просто нагло впихнули в это тело. По крайней мере, мне так рассказали.

Я никогда не верил в реинкарнацию или божий замысел, поэтому был уверен, что произошедшее можно было как-то объяснить с физической точки зрения.

Но опять же, загадок было слишком много. Каким образом мальчик европейской внешности оказался в Японии другого мира? Хороший вопрос, ответ на который я так и не получил.

Ну и в целом этот мир был очень похож на тот, в котором я жил раньше, поэтому проблем с коммуникацией не было. Начнем с того, что я вселился в тело сироты. От него вроде как отказались как раз из-за редкой болезни. По крайней мере, так мне говорил воспитатель в детском доме. Печальная история, но мне было плевать. Я пытался выжить в жестоком мире брошенных на произвол судьбы детей. Честно сказать – натерпелся я там прилично. За свою жизнь приходилось сражаться! Благо, что я помнил многие приемы из прошлого, поэтому довольно быстро заслужил авторитет и сделал так, чтобы до меня никто не докапывался. Потребовалось не так уж и много. Несколько десятков выбитых зубов, дюжина сломанных рук и три сотрясения мозга. Ребята хорошо усвоили урок.

Сейчас я жил в небольшой квартирке в одном из спальных районов Токио. Программа поддержки сирот? Нет. Заработал сам, ибо иного не дано.

Ну а теперь вернемся к местному району для бедных, куда я держал путь.

Доя-гаи – своего рода гетто в японском мегаполисе. Если переводить на наш язык – трущобы. Кто-то говорил, что это последнее пристанище для мужчин, которые потеряли работу, разрушили брак или же просто не смогли платить за приличное жилье. Но так было раньше!

Сейчас тут обосновались преступные группировки и наркозависимые личности, которые больше относились к низшей страте современного общества. Здесь процветала проституция, работорговля и даже продажа оружия. НПА не хотело связываться или же ему просто хорошо заплатили, чтобы держаться от этого района подальше. Маленькие домишки, разбитые фонари, потрепанные автомобили и злобные люди, что кучковались небольшими группами. Многие из них держали в руках ножи и револьверы. Они недовольно пялились на меня, но не подходили. Знали, что со мной лучше не иметь дел.

Пройдя через мост, под которым лежал труп задушенного мужчины, я увидел знакомый дом и двинулся к нему.

Свет горел, значит, Ларри был на месте. Постучавшись в дверь, я ждал сигнала, когда можно зайти. Ларри, как истинный житель доя-гаи, был нечист на руку. Его уже пару раз сажали за продажу наркотиков и контрабандных товаров из-за океана.

Тонкий писк уведомил, что камера меня узнала. Я открыл дверь и аккуратно обошел направленную на дверь ловушку из дробовика и веревки.

– Ичиро! Йо! – Афроамериканец сидел за небольшим столиком и заворачивал какую-то белую жижу в фольгу. – Че как, брат?

– Доброго вечера, Ларри! – я улыбнулся и пожал парню руку. – Да все супер. Ты что-то переборщил с ловушкой, нет?

– А… Да не, брат. В последнее время что-то совсем жития никакого не стало! На прошлой неделе приезжали якудза! Клан Мацуда! Я видел, как они забрали какого-то молодого паренька и избили его! Что было потом, я не видел! Но, блин, чувак… Это было страшно! В доя-гаи раньше снимали жилье падшие люди! А сейчас… Это какой-то притон бандюганов и барыг! Ненавижу их…