«Ну уж нет! С приказом или без, но вам не уйти!» – решила, наконец, океанида.

Русалка готовилась сделать бросок и выскочить на палубу при удобном случае. Она подплыла к борту и вынырнула, чтобы осмотреться и наметить место, куда она сможет подскочить при набегающей волне. И вдруг она увидела его. Того, кто добрался до креплений якорей и уже во всю рубил их. И вдруг случилось немыслимое, словно наваждение, Арфея вдруг сочла, что уже видела этого человека раньше и знает кто он.

Сердце океаниды, которое уже долгие годы не чувствовало ничего, что не было связано с чувством горечи, боли, гнева и безысходности, вдруг дрогнуло. Это было как укол в самое сердце. Даже губы дрогнули.

«Алексей? Неужели! Как это может быть? Прошло уже столько лет!» – пронеслось в голове изумленной Арфеи, для которой само время на секунду исчезло, – «Нет! Это не может быть он!»

А ситуация менялась с каждой упущенной секундой. Огонь с палубы непрерывно обрушивал на темного Владыку град раскаленного свинца.

– Арфея! Сейчас или никогда! Атакуй, мы прикроем! Они же уйдут! – донесся сквозь шум крик Линеи.

Арфея же находилась в смятении и не знала, как поступить. Крик Линеи, привел ее в чувство, но набегающая волна уже была слишком близко, она не успела взять разгон для броска. Русалка нырнула и разогналась, но едва выпрыгнув из воды она увидела лишь уходящий на огромной скорости корабль. Незнакомец успел оборвать плавучий якорь.

Арфея нырнула обратно и к ней подплыла Линея:

– Почему ты не атаковала? Ты же могла его остановить!

– Приказа не было! – ответила Арфея, хотя понимала, что это отговорка и по сути ее промах.

– В погоню?

– Я сама! – ответила она и устремилась следом за кораблём.

Корабль под ударами волн набрал такую скорость, что догнать и выпрыгнуть на палубу было невозможно. На очередной волне Арфея, отчаянно подскочив в прыжке, с криком выпустила стрелу из арбалета. Уже касаясь бурлящей воды, она увидела, как незнакомец упал.

Она не знала точно – попала ли, но по всему выходило именно так. Сердце бешено колотилось, но даже сама океанида не вполне понимала от чего именно – от погони или от увиденного ею человека. Возможно, она его убила, но странное чувство противоречия разрывало ее душу и сознание. Она не хотела его смерти. Чтобы хоть как-то себя успокоить и вернуть холодный рассудок, она несколько раз сама себе сказала мысленно: «Это был не он! И он мертв!». Проводив взглядом удаляющийся корабль, она поплыла к сородичам, чтобы затем предстать перед Инферионом с объяснениями за промах.

Спустя сутки на потрепанном стихией корабле

Очнулся Ярослав когда уже все стихло. Чуть менее двенадцати часов, что он был без сознания, пролетели для него как мгновение. Придя в себя, Ярослав ощутил жутчайшую боль во всем теле. Голова болела сильнее, чем после самой жуткой пьянки. Тело как будто горело, мышцы всего тела были как каменные и ныли, будто от тысячи мелких огнестрельных ран. Слева болело так, что глубоко дышать было больно. Руки были в разодранных в кровь мозолях, забинтованные тряпьём. Пошевелиться – боль, встать на ноги – пытка.

Ярослав заметил, что рядом был корабельный лекарь. Он хотел к нему обратиться, но голоса не было, и вместо речи он закашлял. Лекарь, заметив, что Ярослав пришел в себя посмешил дать ему воды, той самой тухлой, конечно, но сейчас на это было плевать, в горле пересохло как в пустыне.

Оглядевшись и убедившись, что все тихо, Ярослав откинулся в гамаке. Голоса почти не было, но он все же спросил доктора:

– …Расскажите, что было?..

– Если коротко – вы герой, Ярослав Владимирович!! Спасли нас от неведомой силы шторма и еще более неведомого чудища! Каждый на корабле, включая меня, вам обязан жизнью! Командный состав и семерых матросов смыло, упокой Господь их душы, у руля сейчас боцман, как единственный старший по званию, оставшийся на корабле. Корабль получил повреждения, но на плаву. Часть отсеков нижней палубы, включая трюм затоплено, поэтому идем медленно, но идем. Припасов совсем мало, но с божьей помощью выживем все. Возможно, к вечеру прибудем к берегам Адлера.