Я проснулась с криком в холодном поту. Потребовалось время, чтобы понять, что это был сон. И все хорошо. Лампа на столике не погасла, она горела всю ночь, чтобы было светло и не страшно. Но было страшно.

Как такое могло случиться, что та, которая никогда ничего не боялась, была смелой и открытой всему новому, стала бояться сразу всего: темноты, в которой ничего не видно, но зато прекрасно слышно; замкнутых пространств, в которых нечем дышать; толпы, готовой тебя поглотить, накрыть и больше не отпустить? Как так случилось, что я могла быть кем угодно, а стала никем?

Я могла бы долго ностальгировать по той прежней себе, прогонять страх, который разлился во мне, словно быстродействующий яд, но мой взгляд упал на часы. И я ужаснулась. Я проспала! Мой телефон, на котором должен был зазвонить будильник, разрядился, видимо, еще ночью. Отец ушел на работу намного раньше, как обычно погружаясь в рабочий процесс целиком.

Первый урок начинался через десять минут. Я вскочила с кровати, стряхивая остатки кошмара и пытаясь понять, как уложиться в такой короткий срок. Я кинулась в ванную комнату, попутно чистя зубы и расчесывая волосы, затем схватила из шкафа первую попавшуюся одежду. Интересно, а в школу вообще можно приходить в джинсах? Но мне было некогда переодеваться, я уже натягивала на ноги конверсы. Схватив рюкзак, который еще вчера подготовила к сегодняшнему дню, я на секунду остановилась перед зеркалом. Несмотря на утренний кошмар, на красные от слез глаза, я на секунду встретилась взглядом с собой прежней, той, которая могла бы хотеть жить и любить. А все потому, что где-то там в школе меня ждал Ваня. Или уже не ждал…

Судя по часам в холле дома, урок уже начался, и я ничего не могла с этим поделать, кроме как постараться успеть хотя бы к его концу. Я выбежала на залитую белым утренним светом улицу. Яркое солнце светило прямо в глаза, я еле успевала уворачиваться от прохожих, так же спешащих по своим делам и почему-то выскакивающих из общего движения прямо на меня.

“Отличное впечатление я произведу на учителей в самом начале учебного года”, – подумала я, подбегая к школе. Я остановилась перед крыльцом, пытаясь привести свое дыхание в норму. И только сейчас я заметила Ваню. Он стоял, облокотившись на колонну, и оценивающе смотрел на меня.

– Привет. Ты опоздала, – заявил он, как будто я и сама не знала об этом. В его глазах играли озорные огоньки.

– Проспала, – выпалила я, только сейчас сообразив, что не успела ни накраситься, ни уложить волосы, которые после моего спринта к школе в художественном беспорядке рассыпались по моей спине.

– Ты сегодня выглядишь совсем по-другому. Какая-то настоящая.

Что? Что это вообще значит?

– Хочешь сказать, что до этого я была ненастоящей?

– Нет, просто… вот такая, как сейчас, раскрасневшаяся и растрепанная, еще сонная и думающая о чем-то своем, ты нравишься мне гораздо больше, – Ваня замолчал, вглядываясь в мое лицо, затем резко сменил тему. – Давай прогуляем уроки сегодня.

– Что? – я растерялась от всего, что он мне наговорил, отметив для себя только то, что я ему нравлюсь. Да, да, да! Нравлюсь!

– Пойдем погуляем по городу. Все равно на половину урока мы уже опоздали.

– Но я не могу. Я же только…

– Погоди, – перебил он меня. – Я все улажу. Жди здесь.

И Ваня быстро зашел в школу. Я осталась одна, стоя на ступеньках, вдыхая аромат спелых яблок и наслаждаясь теплыми солнечными лучами. Я беспрекословно послушалась его, а могла бы просто пойти на урок.

Через несколько минут я спиной почувствовала, что Ваня вернулся. Я медленно обернулась и невольно залюбовалась им. Ваня шел ко мне, загадочно улыбаясь. Он тоже был в джинсах, которые невероятно шли ему, так же как и серая куртка, облегающая его спортивную фигуру. Ваня, закинув на спину свой рюкзак, надел солнцезащитные очки, и стал окончательно похож на модель из каталогов молодежной стильной одежды. Уж в них-то я разбиралась! Я очень понадеялась, что мои эмоции не сильно отразились на лице, а открывшийся от такого зрелища рот тут же закрылся.