– Читать учишься? – доброжелательно спросил мальчик. – Хочешь, помогу? Одному-то трудно.

– Я осенью в школу пойду, – угрюмо сказал Иосик.

– Меня Гришей зовут, – сказал мальчик, – а его Андреем.

Иосик молчал, глядя настороженно, ожидая подвоха.

– Помиримся, – сказал Андрей, протягивая ладонь. – Это я так, для разведки.

Иосик продолжал молчать, прижимая к груди книгу и не пожимая протянутую руку.

– У тебя есть товарищи? – спросил Гриша, вставая с бревна. Иосик метнул глазами по лицам обоих стоящих перед ним мальчиков и неопределённо дёрнул головой. Он был весь как сжатая пружина.

– Ну, вот и будем товарищами. Мы не драчливые, ты не думай.

– Одет ты как-то смешно, – протянул Андрей, разглядывая Иосика. И видя, что тот вновь напрягся, ожидая насмешек, быстро себя перебил: – Кто твои родители?

– У меня их нет.

– С кем же ты живёшь?

– С братом, его женой и её родителями.

– Бедные, наверное? – предположил Гриша.

– Да нет. У них магазин бакалейный.

– Придёшь сюда завтра?

– Не знаю, меня ведь послали покупки отнести. А я вот здесь засиделся, да ещё башмак утопил. Будет мне сейчас дома.

Мальчики вместе взобрались на крутой берег, пошли вдоль улицы.

– Вывески можешь читать? – спросил Гриша.

– Могу, – радостно сообщил Иосик.

– Ну, прочти, – ткнул пальцем Андрей в длинную вывеску. Иосик сощурил глаза, пошевелил от напряжения губами и прочёл по слогам: «Сапозники».

1914 г.

Вымощенные камнем тротуары на Сумской были забиты гуляющими. Толпа двигалась мимо модного магазина купца Аладьева, мимо железной решётки университетского сада, плавно обтекала угловое четырёхэтажное здание Русско-Азиатского банка с его высокими полукруглыми окнами, отделанными коричневым камнем.

Хорошо на улицах. У всех гуляющих приподнятое настроение, оживление на лицах. Все нарядные. Женщины в светлых платьях, с букетами цветов в руках. Офицеры в новеньких мундирах. Возле тумб с объявлениями образовывались водовороты. Толкаясь, читали горожане царский манифест.

Божиею милостию Мы, НИКОЛАЙ ВТОРЫЕ, Император и Самодержец Всероссийский, царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая,

Объявляем всем верным Нашим подданным.

Следуя историческим своим заветам, Россия, единая по вере и крови с славянскими народами, никогда не взирала на их судьбу безучастно. С полным единодушием и особою силою пробудились братские чувства русского народа к славянам в последние дни, когда Австро-Венгрия предъявила Сербии заведомо неприемлемые для державного государства требования.

Презрев уступчивый и миролюбивый ответ Сербского правительства, отвергнув доброжелательное посредничество России, Австрия поспешно перешла в вооружённое нападение, открыв бомбардировку беззащитного Белграда.

Вынужденные в силу создавшихся условий принять необходимые меры предосторожности, Мы повелели привести армию и флот на военное положение, но, дорожа кровью и достоянием Наших подданных, прилагали все усилия к мирному исходу начавшихся переговоров.

Среди дружественных сношений союзная Австрии Германия, вопреки нашим надеждам на вековое доброе соседство и не внемля заверению Нашему, что принятые меры отнюдь не имеют враждебных ей целей, стала домогаться немедленной их отмены и, встретив отказ в этом требовании, внезапно объявила России войну.

Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную Нам страну, но оградить честь, достоинство, целость России и положение её среди Великих Держав. Мы неколебимо верим, что на защиту Русской Земли дружно и самоотверженно встанут все верные Наши подданные.