– Ой, ридни мои, та я вас и нэ взнала! Дывлюсь и ни як не бачу, а воны ось дэ стоять! Ну, дайте ж я вас обийму, да поцёмаю!

Бабушка по-моему была искренне рада моему приезду, она подхватила меня на руки и начала кружить, приговаривая:

– А як дидусь будэ рад, шо ты прыихала, и шо ты будэж з им до пруда ходыть по рыбу!

После этого радушного приёма мы все направились на станционную площадь к транспорту, который нас с бабушкой должен доставить до деревни. Тетя Галя в транспорте не нуждалась, так как её родственники жили в Миргороде, и как раз неподалёку от вокзала. Выйдя на площадь, мы направились, как я думала, к автобусу, но нет, чудеса начались прямо здесь. Бабушка размашистым шагом подошла к подводе, забросила туда мой чемодан, затем усадила меня на солому, отвязала лошадь от телеграфного столба, взяла поводья и, усевшись на переднюю часть подводы, стала разговаривать с лошадью: « Ну-ка, Орлик, домчи нас в раз до дидуся!»

И лошадка фыркнув, и помотав головой, резво побежала по дороге. Тётя Галя махала нам в след рукой. Я была так удивлена всем происходящим, что буквально потеряла дар речи. Я никогда ещё не видела, чтобы люди так перемещались с места на место, я оглядывалась по сторонам, думая о том, что на нас с удивлением смотрят прохожие. Но никому до нас не было ни какого дела, и немного погодя я смогла удостовериться, что мы не одни пользуемся таким странным транспортом. Бабушка всю дорогу непрестанно говорила и понукала лошадку, я ничего не могла ответить, так как ничего практически не понимала, но бабушку это ничуть не смущало.

Когда мы проехали Миргород, а затем и город Кибенцы, перед нами открылась прекрасная картина; раскинувшегося в низине села Керменщина, которое простиралось до самого горизонта. Вот уж где поистине было настоящее буйство красок. Жёлтые крыши домов, крытых соломой, сочетались по цвету с полями, которые со всех сторон окружали деревню. Зелень деревьев имела такое множество оттенков и так переливалась в ярких лучах солнца, что мне казалось, будто кто-то рассыпал в низине огромное количество изумрудов, как в сказках…

Там, в низине, виднелся небольшой прудик, вода которого сверкала, как зеркало и я подумала, что именно туда я буду ходить с дедушкой за рыбой. Едва мы въехали во двор, как тут же нам на встречу вышел, колоритно одетый дедушка Охтыс. Невзирая на летнюю жару, на нём поверх украинской рубахи надетой на выпуск и подвязанной тоненьким ремешком, был надет непонятного цвета пиджак, явно не его размера, ибо он доходил ему до колен, а рукава были на много подвёрнуты. Его голова была покрыта, потерявшей всякую форму фуражкой, а на ногах красовались начищенные до блеска, огромные сапоги, которые, как мне казалось, он тащил по земле с большим трудом, ибо они были ему слишком велики. Бабушка, заметив деда, весело проговорила:

– Глянь Полинка, а дидусь то при усём параде идеэ на зустрич з тобою! Глянь и сапогы мои начепыв! Ну, йды швыдче, да поцёмай дидуся!

Я ничего не поняла и продолжала стоять и разглядывать деда. С трудом, но всё же я сообразила, что он так оделся по случаю моего приезда. Поскольку он, улыбаясь, распростёр свои объятия, а бабушка подтолкнула меня в спину, я поняла, что нужно поцеловать дедушку, и с радостью это исполнила. Вслед за этим мы проследовали в дом к накрытому столу, где находилось множество блюд, совсем не знакомых мне.

После обильного угощения, как дедушка сказал: «Чего Бог послал», бабушка, подмигнув глазом сказала:

– Ну, шо Полинка, у мамки небось нэма тоби воли? А у нас для тэбэ вона е, бигай, да дывысь як у нас люды живуть.