Впрочем, будущая виконтесса хотела, чтобы и простой люд был в курсе предстоящего чудного события, и девицы без бюстгальтеров, но в аляповатых кокошниках обносили расстегаями и стопками с водкой тех, кто отрывался внизу.

В чистилище, откуда можно было наблюдать за действом как в аду, так и в раю, выступал любимый шансонье мамаши Ирины, специально прибывший из Москвы для того, чтобы дать концерт для невесты и ее свиты.

Вика, шансон на дух не переносившая, как, впрочем, равнодушная к любого рода музыке, с большим трудом стерпела этот сольный концерт, а когда певец, певший не под «фанеру», а вживую, добросовестно отрабатывая солидный гонорар, заплаченный ему виконтом Фредди, вытер со лба пот, текший с него градом, и опрокинул сразу две стопки водки, услужливо поднесенные ему на серебряном подносе девицей без бюстгальтера, но в кокошнике, рухнул в кресло-облако алого цвета (в аду они были черного, а в раю – белого), его под улюлюканье дам сменил молодой стендапер тоже из Москвы, по которому Ирина сходила с ума, считая его «таким лапочкой». Но когда «лапочка» стал сыпать банальностями, сальностями и пошлостями, Вика, не выдержав, вышла из чистилища прочь.

Дорогу ей перегородили несколько атлетических бритоголовых типов, и девушка увидела группку из семи или восьми молодых людей и женщин, поднимавшихся по лестнице в рай.

– Разве я не могу выйти на улицу, если у меня разболелась голова? – спросила Вика одного из бритоголовых типов, а тот, отрицательно качнув головой, так и не позволил ей пройти.

Внезапно один из шедших по лестнице бородатых молодых людей, отчего-то показавшийся ей смутно знакомым, улыбнулся, говоря что-то изящной блондинке, и Вика поняла: да это же ее знакомец Пит из Гайд-парка!

Только уже не в спортивном костюме для бега, а в синих джинсах, футболке и несколько затертом пиджаке.

А на руке, в том самом месте, где у него была ссадина, виднелась тонкая полоска пластыря.

Ну да, это точно Пит из Гайд-парка!

Что же ей делать – молчать или привлечь к себе внимание? Что с учетом громыхающей везде музыки было делом поистине нелегким.

– Пит! – крикнула она, вероятно, слишком поздно, потому что бородач из Гайд-парка, так ее и не заметив и не услышав, поднялся по лестнице и исчез в раю. За группкой последовали и бритоголовые атлетические типы.

Вика подошла к лестнице в сектор рая, приняв решение: она только скажет Питеру привет, а потом…

Да, что, собственно, потом?

Этого она не знала, однако была уверена, что сумеет справиться с ситуацией. Девушка подошла к лестнице, поднялась на один пролет и снова столкнулась с бритоголовыми типами.

– Прошу прощения, сюда нельзя! – произнес один из них, преграждая ей дорогу.

– Я ВИП-гость! – заявила Вика, раньше бы провалившаяся сквозь землю от стыда от подобной мажорной фразочки. И охотно пояснила: – ВИП-гость виконтессы Грейсток, которая в чистилище празднует свой девичник. И гость вашего хозяина! Пропустите!

По лестнице спустился еще один атлетический тип, и, присмотревшись, Ирина поняла: ну да, это же один из «сладкой парочки», которая сопровождала Питера на пробежке.

Его, как он выразился, почти «спутники жизни».

– Привет! – заявила она, стараясь перекричать музыку. – Мы сегодня виделись в Гайд-парке. Я бы хотела…

Вика запнулась. Да, чего бы она хотела?

– Хотела забрать у Питера свои перчатки и наушники! – выпалила она первое, что пришло ей в голову.

Тип, на лице которого не дрогнул ни единый мускул, ровным тоном произнес:

– Мэм, это частная вечеринка, посторонние не имеют туда доступа.

Частная вечеринка! И посторонние не имеют туда доступа.