«Конец XVIII – начало XIX века стали временем гегемонии тори в британской политике: они неизменно формировали правительственные кабинеты и побеждали на парламентских выборах. В эти десятилетия Великобритания пережила промышленный переворот, бурный рост экономики, кардинально изменилась социальная структура британского общества. Рядом законов тори реформировали бюджетно-финансовую структуру государства, способствовали расширению свободной торговли и промышленному росту… Изменения внутриполитической структуры британского общества, рост городского населения, усиливавшееся влияние на социальную жизнь буржуазии, интеллигенции, наемных работников – все это превращало британскую избирательную систему в архаичный, оторванный от реалий жизни институт. Однако он обеспечивал лендлордам – основной опоре тори – значительное количество мест в парламенте. Проводя умеренные реформы в интересах развития британской промышленности и торговли, тори были решительными противниками изменений в избирательной системе».

Хотя большинство мужчин в романах Джейн Остин относятся к разряду лендлордов «разной степени лендлордовости», однако политические перипетии практически не находят отражения на страницах ее романов. Это не дань общественному мнению и не следование традиции, это – осознанный выбор. Ее современницы – английские писательницы сестры Бронте, Джордж Элиот и Элизабет Гаскелл – обладали гораздо большим кругозором и более активной жизненной позицией. Среди их героев были фабриканты и рабочие, евреи и священники-расстриги, французские философы-вольнодумцы и женщины, сами зарабатывающие себе на жизнь, на страницах их романов обсуждались самые актуальные вопросы и проблемы эпохи. Не то у Джейн Остин. Она ограничила круг своих героев лишь самой верхушкой английского общества: дворяне-землевладельцы, духовенство, офицеры, изредка чиновники и стряпчие. Даже прислуга, низменно присутствующая в дворянских домах и игравшая немаловажную роль в жизни их обитателей, никак не персонифицирована на страницах ее романов. Ее герои никогда не бывают в парламенте, не выступают в судах, не объезжают свои земельные владения, разрешая трудности арендаторов. Они лишь танцуют на балах, ездят на воды, наносят друг другу визиты. Такое умолчание очень красноречиво. Кажется, Джейн Остин просто боится говорить о том, что выходит за узкие рамки частной жизни. Но даже частная жизнь имеет свои ограничения. Героиням Джейн Остин всегда по двадцать лет. Они никогда ничему не учатся, не рожают детей, не нянчатся с младенцами, не воспитывают подросших малышей, не заказывают мясо у мясника, а молоко у молочника, не составляют меню, не ходят на кухню, чтобы снять пробу, не оплачивают счета. Они находятся в бесконечном ожидании – нового бала, нового пикника, нового визита. «И день и ночь до новой встречи». Иногда спрашиваешь себя: о чем они будут говорить о своими мужьями, когда наконец их найдут? Ведь все, что было в их жизни, – только этот поиск.

«Долгожданное событие, осуществившись, вовсе не приносит ожидаемого удовлетворения. Приходится поэтому загадывать новый срок, по истечении которого должно будет наступить истинное блаженство, и намечать новую цель, на которой сосредоточились бы помыслы и желания, с тем, чтобы, предвкушая ее осуществление, испытать радость, которая сгладила бы предшествовавшую неудачу и подготовила к новому разочарованию» (Джейн Остин «Гордость и предубеждение»)

И тем не менее нельзя назвать романы Джейн Остин скучными. Они интересны. Но чем?

Что георгианская Англия предлагала женщине?