Все были взволнованы встречей и до сих пор находились на улице возле ворот дома Мушни. Но пришедший в себя хозяин дома подтолкнул гостя в сторону дома, беря его за локоть. Хергиани подхватил поводья, повел коня Куты во двор и увел его на задворки в сторону конюшни.

Еще не начатый обед возобновили, и друзья ели, слушая Куту об их встрече с князем Геловани:

– Он мальчика ни за какие деньги не отдаст, его надо будет насильно забрать, это единственный возможный вариант, – объявил друзьям чеченец.

– Кута, я это предвидел, поэтому и пригласил на сегодня Дато. Должен подъехать и твой старый друг князь Мачутадзе, – посмотрел Мушни на чеченца. Кута улыбнулся, вспомнив, что-то:

– Его дерзости нет предела, но это всё прикрыто его интеллигентностью, – продолжал улыбаться он, – где он? Царственную осанку не потерял? – допытывался абрек у хозяина дома. Подал голос молчавший Хергиани:

– Мне кажется, что он не больше гордится своей интеллигентностью, чем статусом князя, – улыбался он, глядя на друзей.

– Кута, ты с дороги, отдохни! Тем временем подъедет и князь, тогда мы всё обсудим и примем решение, как вызволить мальчика, – встал из-за стола Мушни и рукой показал в сторону комнаты для гостей, предлагая ему пройти туда.

Отправив Куту в комнату гостя, Мушни и старший Дато зарезали барана и быстро освежевали его. Фатика колдовала возле летней печи. Но их суета не касалась одного главного человека – мальчика Дато, который важно ходил по двору, обвязанный поясом, подарком Куты, на котором был закреплен кинжал работы чеченского мастера Дуски.

Надвигались сумерки. Когда хозяин дома вошел в гостиную комнату, Кута читал предвечернюю молитву. Мушни зажег керосиновую лампу и вышел, не мешая гостю. Когда Кута вышел из гостиной в общую комнату, там за столом сидели трое: хозяин дома, его друг Дато Хергиани и незнакомый чеченцу горец. Все встали, Кута поздоровался, подал руку незнакомцу и сел рядом с Мушни.

– Кута, этот человек вот уже несколько лет работает у князя Илико, послушай, что он скажет, – Мушни посмотрел на незнакомца.

– Мальчик был у князя, я его много раз видел у него дома и во дворе. Позавчера, где-то после обеда, к князю пришел человек и сообщил, что за мальчиком приехал какой-то чеченский абрек. Князь был очень взволнован. Он боялся, что чеченцы тут же заявятся за мальчиком в его дом. Едва стемнело, он с провожатыми отправил мальчика в Кутаиси, – обвел взглядом сидящих горцев за столом незнакомец.

– Мальчик не болеет? – не поднимая головы, глядя куда-то под стол, тихо подал голос Кута.

– Нет, он здоровый. Но он какой-то грустный, – покачивал головой незнакомый горец.

– А сколько ему лет? – поднимая голову, посмотрел чеченец на незнакомца.

– Года четыре-пять, – задумчиво произнес он, прикидывая в уме возраст чеченского мальчика. Проводив незнакомца, Мушни вернулся в дом к друзьям.

– Хватит говорить о делах, пора накормить гостя. Он и в обед едва прикоснулся к еде, – причитала Фатика мужа и его друга свана, когда в открытые двери дома донесся стук в ворота. Мушни быстро пошел открывать их. Хергиани встал на пороге дома, Фатика стояла возле сидящего на стуле чеченского абрека. С улицы донесся небольшой шум, в открытые ворота въехали шесть-семь всадников и спешились только во дворе. Дато повернулся к Куте и радостно воскликнул:

– Прибыл грузинский князь Мачутадзе со своими людьми, – быстро сбежал он по ступенькам дома во двор.

Александр Мачутадзе

Мушни с князем и Дато быстро последовали в дом, где они оставили чеченца.

– У нас в Грузии шума бывает меньше, когда из императорского дома приезжают, чем в твой приезд, – легко и быстро направился Александр Мачутадзе к уже вставшему со стула Куте.