В областях, населённых мусульманами, надел полей водою из поливных каналов совершался по адату. В силу адата, распоряжение по орошению полей поручалось общиною выборному лицу (тамаде), на обязанности которого лежало открытие и закрытие шлюзов. Он, следовательно, властен был снабжать поля живительной влагой или отказывать в ней^>30. Однако на частных каналах, распределением воды занимались их владельцы и члены их семей.

При эксплуатации общественного канала должны были быть удовлетворены два требования: измерить воду и распределить её между соучастниками. Приверженцы ислама соблюдали 5 принципов мусульманской ирригации:

1) Вода не может быть предметом частной собственности.

2) При недостатке воды-право за тем, кто раньше других воспользовался водой.

3) Право очерёдности пользования водой выше и ниже по течению.

4) При равных условиях преимущество определялось по жребию.

5) Распределение воды-по пространству подлежащих орошению земель^>31.

Принцип частной собственности пользовался в Азии, вообще меньшим уважением, чем в Европе. Западная цивилизация выражается, главным образом, в развитии личности человека, при условии неприкосновенности права частной собственности. Европеец был уверен, что законы и общественная власть сохраняет за каждым то, чем он законно владеет. На

Востоке привилегированным положением пользовалась общественная собственность. Там, где проточные воды объявлялись собственностью государства и где устанавливалось законным проведением оросительных каналов через чужое имущество-администрация принимала воды в своё распоряжение. В Индии и Египте управление каналами было сосредоточено в руках правительственных чиновников и инженеров.

В Италии, Франции, Испании управление водами было основано на началах самоуправления участников орошения: товариществ, ассоциаций, – утверждённых правительственной властью и руководящихся уставами^>32.

Устройство и распространение ирригации, прежде всего, зависело от правильного решения юридических законов о праве собственности на воду и праве провода каналов через чужие владения. Российская империя тяготела к азиатскому ирригационному праву-по передаче государству недр и вод и полному контролю по их распределению. Чеченскому обществу был ближе европейский способ распределения воды (самоуправляющийся), который совмещал в себе частную и коллективную ответственность-при минимальном давлении со стороны государства.

Терская администрация стремилась держать под строгим контролем работу по строительству и эксплуатации каналов. Ирригационные каналы нуждались в обширной и сложной администрации, необходимо было разработать целый ряд законоположений, регулирующих взаимоотношения государства с местными общинами и частными лицами. Например, ни в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями, ни в Уложении о наказаниях, не предусмотрена была кража воды. Кражей признавалось похищение движимого имущества, мошенничеством признавалось учинённое обманом хищение также движимого имущества, а воды по Российским законам принадлежали земле, которая относилась к имуществу недвижимому. Предписывалось: строго преследовать за перекапывание дорог оросительными каналами, но не указывалась степень ответственности за это нарушение частных, общественных и юридических лиц^>33. «Нынешнее состояние орошения на Кавказе-писал один из очевидцев, представляет весьма безрадостную картину грубого своеволия и безначалия, крайней отсталости от современных технических требований»^>34. Не смотря на все недостатки установившейся на Кавказе административной системы, власть нередко оказывала значительную помощь местному населению в его насущных нуждах. Так, например, правительство выделяло из средств государственного казначейства ежегодно по 17000 рублей на укрепление берегов Терека и постройку новых ирригационных сооружений