Наверное. Я вообще не слишком-то понимал, почему она не удрала от меня сразу после Шарлеруа. Или не вдавила газ в пол, как только я вышел из машины. С ее талантами вряд ли было такой уж большой проблемой добраться до наземной армии рейха – даже без документов.

– Как ты?.. – начал я.

– Поняла, что тебя нужно спасать? – усмехнулась Хельга. – Эти молодчики подогнали свой фургон со стороны города и дружно ломанулись в дверь. Вряд ли они так спешили вручить тебе торт.

– Отлично… – Я шагнул к окну и осторожно выглянул. – Снаружи есть еще кто-нибудь?

– Я не видела. – Хельга пожала плечами. – Но сюда уже никто не сунется. Твою пушку слышно до самого Антверпена, и полиция скоро будет здесь. Если кто-то и остался внизу – они уже разбежались. Кстати, нам лучше бы сделать то же самое, Бомон. Ты ведь не хочешь объяснять мсье…

– Нет. Подожди. – Я поймал Хельгу за локоть и потянул назад. – Должно же здесь быть хоть что-то!

И это самое «что-то» головорезы так и не забрали – иначе вряд ли оставались бы поблизости и караулили. Конечно, они вполне могли отправиться сюда и по мою душу, если кто-то из ближайшего окружения (или даже сам император Жозеф) имел слишком длинный язык. И все же чуйка подсказывала: то, что так желал получить или хотя бы передать мне лично в руки французский монарх, все еще здесь.

Просто лежавшие вокруг нас покойники недостаточно хорошо искали.

– Что ты высматриваешь? – поинтересовалась Хельга. – Какой-нибудь сейф?

– Точно не сейф, – в задумчивости покачал я головой. – Там уже порылись.

Здоровенный стальной ящик в углу наверняка вскрывали в самую первую очередь – и без особых результатов. Потом взялись за столы, потом за полки… перерыли все, заглянули в каждый угол. Вывернули все папки до единой, вытрясли документы, завалили пол бумагой чуть ли не по колено… И ушли – несолоно хлебавши.

Плохо смотрели?

Картина висела прямо над столом. В любое другое время я вообще едва ли обратил бы на нее внимание, но сейчас все мои чувства обострились до предела – и от них не ускользнул легкий, едва заметный перекос: прямоугольник рамы будто чуть кренился вправо. То ли под собственным весом, то ли… Такое вполне могло возникнуть из-за пули, угодившей в самый стык дерева и полотна, а могло появиться и раньше – когда головорезы обыскивали контору.

Или когда картину зачем-то трогал покойный хозяин.

– Интересно, что это тут у нас? – Я шагнул поближе, разглядывая крохотных человечков на мрачноватом грязно-желтом фоне. – Кто-нибудь из местных фламандцев? Босх, ван Дейк…

– Скорее уж старший Брейгель. Копия, конечно же, – подлинник тех времен стоит, как военный дирижабль, – отозвалась Хельга. – Что ты хочешь?..

– Пока не знаю. – Я осторожно взялся за раму снизу. – Так… Есть!

Второй сейф под картиной был бы уж слишком очевидным тайником – такой точно отыскал бы даже самый бестолковый из головорезов. Наверняка кто-нибудь даже заглядывал сюда.

Но не слишком внимательно: бумажный пакет, аккуратно приклеенный к фанерному заднику, оказался достаточно тонким, чтобы не бросаться в глаза, да и цветом почти не выделялся. Неудивительно, что его пропустили.

– Что там? – тут же оживилась Хельга. – Откуда… Ты знал, Бомон?

– Любопытство сгубило кошку, фрайин фон Рихтгофен, – отозвался я.

Да, Жозеф отправил меня в Брюссель именно за этим – чтобы понять, хватило и одного взгляда. Я не слишком-то хорошо умел читать чертежи – обычно этим занимались Судаев, Шестопалов или сама Настасья. А конкретно этот еще и выглядел то ли наспех снятой копией, то ли вообще фотографией. И вряд ли бы у меня вышло разобрать на схеме хоть что-то.