Годы правления Горбачева и Ельцина можно разделить на три аналогичные стадии. Фактически, эта книга именно так и структурирована. Каждый из указанных лидеров прошел стадию преемственности и консолидации, за которой следовала стадия восхождения, сменявшаяся стадией упадка. Тем не менее благодаря появлению автономной общественной арены в 1980-х и 1990-х годах, а также благодаря краху советской системы, политические стимулы, с которыми столкнулись Горбачев и Ельцин, резко отличались от тех, с которыми имели дело Хрущев и Брежнев. Так, мы обнаружим несколько новых поворотов по сравнению с выводами моего более раннего исследования: поворотов, которые отражают разницу между задачей реформирования или адаптации советской системы, с одной стороны, и задачей ее преобразования или замены – с другой.

Укрепление авторитета – это процесс установления и поддержания доверия к себе среди избирателей, обладающих возможностью влиять на политику или управление. Этот процесс универсален для контекстов, отмеченных конкурентной политикой. Тем более это важно в контексте политики идеологической, где борьба за идеи затрагивает сами основы политического сообщества. Но откуда берутся стратегии укрепления авторитета? Какими должны быть аудитории для стратегий укрепления авторитета? Что определяет, резонируют ли эти идеи с аудиторией? Давайте рассмотрим эти вопросы в привычном советском контексте, сохранявшемся при Хрущеве и Брежневе, прежде чем перейти к тому, как все изменилось при Горбачеве и Ельцине.

Мы попытаемся понять факторы, которые учитывались в расчетах советских политиков, боровшихся за самый высокий пост в стране. Очевидно, первым, о чем они думали, было: какая стратегия скорее всего сработает? Как мне мобилизовать сильных сторонников в большем количестве и более эффективно, чем моим конкурентам? Размышляя об этом, политик в любой конкурентной системе сосредоточится на том, что важно для электората, его интересов и идентичности. Он задумается о коалициях, которые можно было бы создать среди существующих заинтересованных групп, о том, какие дать обещания, чтобы побудить их поддержать его, и о более туманных идеях и символах, которые он мог бы использовать и которые резонировали бы с представлениями его избирателей о социальном прогрессе.

Тщательно рассматривая спектр интересов политического истеблишмента в данный момент времени, наш гипотетический кандидат, безусловно, захочет избежать отчуждения наиболее могущественных, укоренившихся в системе заинтересованных групп. Тем не менее он не может позволить себе, чтобы его отождествляли с «топтанием на месте», поскольку он также чувствует страстное желание элит найти способы вывести страну из сложной ситуации, оставшейся от его предшественника. В этот момент мы достигаем предела возможностей структурного подхода к прогнозированию лидерского поведения. Ведущие роли коммунистической партии, военно-промышленного комплекса, экономических плановиков и органов безопасности оставались неизменными на протяжении всего постсталинского периода, однако стратегии лидерства в вопросах объединения интересов различных институтов, выборочного игнорирования интересов некоторых из этих институтов и апелляций к интересам и идентичностям более широких слоев сильно варьировались.

Эти вариации были в большей степени продуктом собственных идей и стратегий конкурирующих политиков, чем институциональных структур: идеи о том, как сочетать старое и новое; политические стратегии, сформулированные в условиях полнейшей неопределенности относительно того, что может сработать; идеи и стратегии, распространяющиеся с намерением застолбить политическую нишу для себя и лишить ее своих конкурентов. Ценность подхода, основанного на укреплении авторитета, состоит в том, что, не отрицая ограничивающего воздействия структур, он позволяет подчеркнуть стремление лидеров к разработке и обоснованию программ, которые невозможно предсказать только на основе знаний о структуре политической организации и сути интересов групп, доминирующих в политическом устройстве