– Где вы встретились? И с какой целью?

– В отеле «Меконг», – прямо ответила она. – Я пришла просить его оставить в покое моих учеников.

– А что у него было с вашими учениками?

Лун Мин слегка заколебалась:

– Он использовал их, чтобы торговать наркотиками.

Вэй Цзюньхун оторопел. Даже обычно доброе и мягкое лицо Лу Яньэ напряглось.

– У меня нет неопровержимых доказательств, – продолжила Лун Мин, – но то, что он использовал моих учеников, угрожал им, заставлял незаконно пересекать границу для провоза контрабанды – это факт. Я подозреваю, что он торговал наркотиками, потому что большая часть тех учеников, кого он использовал, стали наркоманами.

– Почему вы не обратились в полицию?

Лун Мин посмотрела Вэй Цзюньхуну в глаза:

– Потому что я считаю, что если бы вы, полицейские, строго соблюдали законы, то не стали бы смотреть сквозь пальцы на преступления Линь Вэйвэня.

– Вы хотите сказать, что мы, полицейские, потворствовали и покрывали преступления Линь Вэйвэня?

– Нет, просто моя жизнь и жизнь моих учеников была под угрозой. Это значит, что если бы я посмела обратиться в полицию, то я, мои ученики и их семьи могли бы оказаться в беде. Если бы Линь Вэйвэнь не умер, я бы не осмелилась так открыто разговаривать с вами, полицейскими.

Вэй Цзюньхун мгновенно уставился на нее, как будто пытаясь определить, правду ли она говорит.

Он почесал подбородок:

– В итоге, когда вы встретились с Линь Вэйвэнем, ваши просьбы и предупреждения оказались бесполезны, так?

– Верно.

– Поэтому у вас появилось желание убить его, что вы потом и осуществили?

– Нет, – спокойно ответила Лун Мин, – у меня не было возможности его убить.

Вэй Цзюньхун пристально посмотрел на нее:

– То есть вы бы хотели убить Линь Вэйвэня, просто у вас не было возможности? Вы признаете, что у вас был мотив убийства.

– Я желала его смерти, но его смерть не имеет ко мне никакого отношения, – сказала Лун Мин.

– Где вы были с двадцать пятого по двадцать шестое июня?

– В школе.

– Все время?

– Все время.

– Кто может это подтвердить?

– Триста с лишним учеников и учителей.

Она говорила твердо и уверенно, наверняка в момент смерти Линь Вэйвэня ее не было на месте преступления, подумал Вэй Цзюньхун.

– Во время вашей последней встречи вы давали Линь Вэйвэню лекарства? Что это были за препараты?

Лун Мин посмотрела на Вэй Цзюньхуна, в ее глазах наконец-то промелькнул испуг:

– Что вы сказали?

– Во время вашей последней встречи вы давали Линь Вэйвэню лекарства? Что это были за препараты?

– Я с ним просто разговаривала, возможно, некоторые слова были слишком резкими, ядовитыми – это можно считать препаратом?

Вэй Цзюньхун онемел, словно учитель, который спрашивал ученика, а тот внезапно сам бросил ему вызов, и ничего не придумать в ответ…

После долгого молчания Вэй Цзюньхун задал новый вопрос:

– Кто ваш соучастник?

– Какой соучастник?

– Лун Мин! – неожиданно резко сказал Вэй Цзюньхун. – Вы были инициатором убийства Линь Вэйвэня, наверняка у вас есть сообщники! Сколько их? Кто они?

Лун Мин без страха посмотрела на Вэй Цзюньхуна:

– Господин полицейский, можете меня пытать, но я вам вот что скажу: даже если вы меня изобьете так, что живого места не останется, я все равно не признаю, что убила человека. Я никого не убивала.

Естественно, Вэй Цзюньхун не собирался ее пытать. Из-за своей глупости и беспомощности он оказался в таком положении, что не мог ее тронуть, оставалось лишь в рамках закона допрашивать ее и вести поединок умов. Самое большее, что он мог сделать, – это вымотать ее, не давать ей спать, включить свет поярче, выключить кондиционер, чтобы она устала, чтобы ей было душно и она занервничала. А он повторял бы одни и те же вопросы по кругу, а потом вдруг задал бы новый вопрос, и она от усталости, сама не понимая этого, ответила бы по-другому; или в ее показаниях обнаружились бы прорехи.