– А я из верующей семьи, Лёха, – объяснял Мишка. – Мы знаем, что наши души и так бессмертны. Мои родители умерли, любимая девушка погибла в автокатастрофе. Я уверен, что в будущем встречусь с ними. А прививка от смерти… это какой-то обман природы.

Мишка не знал, что как раз таки отец Алексея изобрёл вакцину. Монахи никому не рассказывали об этом. Профессор Пименов хотел, чтобы мир забыл о нём.

«Мишка верит в жизнь после смерти. Отец убеждён, что душу нужно совершенствовать. А во что верю я?» – думал Алексей, рассеянно слушая рассказ Мишки о крещении аланских племён.

Мерно гудел автомобильный двигатель, плескалась форель в вёдрах. Казалось, ничто в мире не может быть прекраснее этих минут – бирюзовое небо, голос друга, аромат горных растений, разогретых солнцем…

И вдруг с обочины дороги вылетело что-то коричневое, похожее на крупную собаку. Детёныш тура, горного быка. Видимо, его испугало внезапное появление машины. Следом за детёнышем выскочила его мать – молодая самка тура.

Алексей только успел вскрикнуть:

– Мишка, осторожно!

Водитель резко повернул влево. Машина потеряла равновесие, перевернулась, с огромной скоростью покатилась по дороге вниз. А дальше мир исчез, словно на него набросили чёрное одеяло.

– Он слышит меня! – радостно воскликнул женский голос. – Алексей, вы понимаете меня? Слышите?

– Опять твои наивные мечты, – перебил насмешливый тенор. – Пациент в глубокой коме, и шансов на выздоровление – два из десяти. А ты всё надеешься на чудеса…

Свет ударил в глаза Алексея, причинив ему мгновенную боль. Но она тут же стихла, уступив место ощущению сильной усталости. Над Алексеем склонились два лица, обрамлённые белыми медицинскими колпаками. Мужчина и женщина, оба молодые, красивые. Необычайно яркие, словно фотографии из глянцевого журнала.

– Где я? – еле слышно проговорил Алексей.

Женщина улыбнулась и легонько пожала пальцы его правой руки:

– Вы перенесли серьёзную травму в автокатастрофе, – сказала она по-русски, и Алексей узнал нежный голос, в спутанных воспоминаниях напомнивший ему о матери. – Вы в клинике, но уже поправляетесь. Всё будет хорошо!

Какой знакомый запах! Далёкий, как будто из давно забытых детских лет. И одновременно близкий, дразнящий. Кажется, яблоки и корица… Точно, яблочный пирог с корицей! Такой пекли в монастыре по большим праздникам. Только отец Василий, заведовавший монастырской кухней, знал секрет этого пирога с необыкновенно сочной начинкой и тоненьким, тающим во рту тестом.

Однажды к настоятелю приехал губернатор с супругой. Для них наготовили вкусной снеди, включая знаменитый яблочный пирог. Уж как потом жена губернатора уговаривала, чтобы с ней поделились рецептом чудесной выпечки!

– Отец Василий говорить отказывается, – объявил высоким гостям Алексей, тогда тринадцатилетний и, как все подростки, слегка нахальный. – Он принял обет молчания до завтрашнего вечера!

Сидеть в монастыре до завтрашнего вечера губернаторша, понятное дело, не могла. Так и уехала ни с чем.

Алексей невольно улыбнулся этому воспоминанию и открыл глаза. Утреннее солнце, проходя сквозь жалюзи, мягко касалось его лица. Нежно-голубые стены, белая дверь, множество блестящих медицинских аппаратов. Больница?

«Да, я же лежу в клинике после аварии», – вспомнил он недавний разговор.

Пошевелил пальцами на ногах. Получается! И на руках тоже. Значит, не парализован, а это уже счастье! Он попытался приподнять голову, но тотчас ощутил прилив дурноты.

– Вы проснулись? – спросил сбоку женский голос по-английски. – Можете говорить?

– Да, – тихо ответил Алексей.