«Ты пустил нас всех по миру! Картежник, идиот, пьяница!.. Если через полгода мы не выплатим твои долги, земля моих предков и наш дом пойдут в уплату, а мы сами будем попрошайничать! Я убью тебя, ничтожество!..» – кричала Элизабет, размахивая серебряным ножиком для бумаг, который она в гневе схватила со стола. Альберт испуганно убежал, сбив с ног леди Софи де Вер, внимание которой привлекла ссора в кабинете.

Элизабет упала на стоящую рядом софу и разрыдалась. Софи крепко обняла несчастную кузину, которую разорил собственный муж, и та обняла ее в ответ, потому что здесь и сейчас, среди обманщиков и врагов, леди Софи оставалась той самой единственной ниточкой, которая соединяла Элизабет со счастливым прошлым. Сжимая де Вер в объятиях, она одновременно обнимала мать, отца и навсегда потерянную для нее Мэйбл.

«Неужели нет никакого средства, Лиз, чтобы достать нужную сумму денег?» – сокрушенно качала головой Софи.

Внезапно, озаренная какой-то догадкой, Элизабет вдруг подняла заплаканное лицо, встала, расцеловала подругу в обе щеки и направилась к секретному ящику отцовского бюро…

В Ливерпуле Элизабет теперь уже хотела не завербоваться, а самостоятельно арендовать корабль и нанять людей под своим командованием, но на этот раз встретилась не с волной, а с целым океаном презрения, насмешек и жалостливых взглядов за спиной.

Да, безусловно, она могла нанять корабль с капитаном и командой, но прекрасно знала, что женщине нечего было делать на борту, а тем более – на посту капитана. Вряд ли где в Англии сыскалась бы область консервативнее мореходства. Всего пятнадцать лет назад, в год Трафальгарского сражения, Адмиралтейство принципиально отвергло любую возможность применения паровых кораблей, «поскольку использование пара способно нанести роковой удар по величию Империи»3. Кораблестроители как могли боролись с новшествами в своей отрасли. Что уж говорить о командном составе! Ни один уважающий себя моряк не ступил бы на борт корабля, управляемого женщиной. Но позволить другому капитану завладеть сокровищами Старого Блэквуда Элизабет просто бы не смогла.

Всю обратную дорогу Паркер молчала, но в душе ее бушевал настоящий ураган. Вернувшись домой, она направилась в конюшню, оседлала жеребца, отличавшегося особо крутым нравом, и поехала куда глаза глядят, подгоняя его все быстрее и быстрее.

Слева от нее раскинулась долина, за которой молчаливыми зелеными стражами высились холмы. Холодный ветер пронизывал до костей, а вдалеке уже слышались первые раскаты грома. Элизабет все подгоняла вороного жеребца, пока он неожиданно не сорвался и не понес ее прямо в лес. Ветки деревьев больно хлестали женщину по лицу, а она все неслась сквозь чащобу, пока, наконец, ударившись головой об одну из ветвей, Элизабет не вылетела из седла.

Холодные капли дождя привели ее в чувство. По-прежнему лежа на земле, она дотронулась до головы и ужаснулась: пальцы стали липкими от крови.

Неподалеку раздался шорох – с опушки к ней спускался мужчина. Леди Элизабет попыталась подняться на ноги, но все вокруг предательски расплывалось перед глазами. Мужчина же тем временем приближался. Паркер почувствовала себя ужасно: каково это – оказаться в лесу наедине с чужаком, не имея даже возможности четко видеть и прямо стоять?

– Эй, назовите себя! У меня пистолет, не стоит ко мне приближаться! – крикнула она, прибегнув к мелкой лжи ради безопасности.

– Ты знаешь меня, Лиз, – произнес мужчина с густой рыжей бородой и одним зеленым глазом; второй глаз скрывала кожаная повязка. – Я здесь, чтобы помочь тебе сделать то, что ты должна! – добавил пират.