(Преподаватель написал на полях красными чернилами: «Довольно-таки честное заявление. Если будете придерживаться декларируемых взглядов, вам будет нелегко сносить удары, которые преподнесет жизнь, но вы точно избежите ловушек, куда непременно попадут многие другие люди».)

Впрочем, в то время основные занятия Кроухерста были далеки от теологических изысканий. У него было достаточно денег, чтобы изображать из себя молодого офицера, и он разъезжал по городку в старой доброй «Лагонде», которую купил по случаю с рук. Его тогдашние друзья рассказывают, что, будучи офицером ВВС, Кроухерст, как и в детстве, в период проживания в Мултане, обладал той же сумасшедшей силой притягивать к себе внимание, вызывать привязанность и быть примером для подражания. Друзья звали его Кроу (Ворон). Он был самым сумасбродным, самым дерзким парнем в любой компании, безудержным сорвиголовой, нарушителем законов, таскавшим своих армейских приятелей из Фарнборо по всем скандальным барам города. Именно Кроухерст был инициатором всех сумасшедших выходок и пьяных подвигов. Когда у него водились деньги, он первым заказывал выпивку для всей компании. По натуре сообразительнее и решительнее остальных, Кроухерст превращал каждую пирушку в бесконечное представление. Он флиртовал с женщинами, вступал в ожесточенные интеллектуальные споры, откалывал невообразимые номера на потеху публики, устраивал розыгрыши, и все это неслось одно за другим с головокружительной скоростью. «Приве-е-ет, наро-о-о-д!» – кричал он в стиле героев «Шоу придурков», и все тотчас осклаблялись, предвкушая невообразимое веселье. «Давайте размалюем телефонную будку в желтый цвет!» – предлагал Дональд, и все тотчас же втискивались в его старую «Лагонду». «Кто может выпить больше всего джина из пивной кружки без помощи рук?», «Я недавно сконструировал моторную лодку. Давайте прокатимся!», «Я слышал, что эти вонючие нафталиновые шарики повышают потенцию. Давайте проверим!» Подобные предложения выводили из себя тех, у кого был иммунитет против обаяния Кроухерста, но его друзья принимали выдумки своего сумасбродного товарища с восторгом. Дело было даже не в самих проказах и трюках, которые откалывал Кроухерст и которые производили впечатление на людей. Важнее всего были его искренность и душевность. Он заставлял жизнь вокруг казаться ярче.

Теперь, в зрелом возрасте, эти люди вспоминают Кроухерста с благоговением. С некоторыми из них он водил крепкую дружбу и мог позволить себе нанести неожиданный визит, подъезжая на машине прямо к парадному (обычно в три часа ночи), просто на минутку, чтобы сделать передышку, во время импровизированного путешествия по окрестностям. «Приве-е-ет, нар-о-о-од!» – горланил он. И хозяева охотно поднимались с постели, наливали кофе или что покрепче, предоставляя сумасшедшему приятелю возможность отыграть свою роль до конца. Он закрутил страстный роман с девушкой по имени Энида, чье непостоянство и непредсказуемость пленили его на всю оставшуюся жизнь. Кроухерст даже посвятил ей одно ироничное стихотворение.