– Как ты мог такое подумать! – возмутилась Лола. – Ты прекрасно знаешь, что я принципиальная противница наркотиков. Просто попросила у знакомого ветеринара средство, чтобы собаки на время стали добрее. Он дал этот порошок и сказал, что они целый час будут ласковыми и игривыми, как щенки.

– Вот-вот, очень игривые, – хмыкнул Леня. – Даже слишком. – Еще через пару секунд до него дошел смысл сказанного, и он не на шутку испугался: – На час? Ты сказала, на час? А потом?

– А потом, – Лола виновато опустила глаза, – к ним вернется их обычная злобность.

– Сколько у меня осталось? – Маркиз глянул на часы.

– Зависит от того, когда они съели порошок.

– Точно никак не больше получаса! Что же делать, что делать?

– Во-первых, – Лола подняла глаза на испуганного компаньона, – не впадать в панику.

– Хорошо тебе говорить за решеткой! – возмутился Леня. – А я здесь, между прочим, наедине с двумя свирепыми собаками.

– Пока они не такие уж свирепые, – поспешила успокоить его Лола. – Ленечка, а тебе удалось заполучить то, ради чего мы сюда пришли?

– Разумеется. – Леня гордо продемонстрировал монету. – Все, что зависит от меня, я всегда делаю блестяще.

– Разумеется, – просияла Лола. – Может, перебросишь монету мне? Так, на всякий случай. Мало ли, как дело обернется. А так мы хотя бы выполним то, что поручил заказчик.

– Как дело обернется? – занервничал Маркиз. – Что ты этим хочешь сказать?

– Да ничего особенного. Просто там у вас такая возня, как бы ты не потерял монету…

– Наверное, ты права, – вздохнул Леня. – Сейчас брошу, только смотри не упусти!

Сначала он швырнул в дальний конец сквера палку, которую все еще подсовывала ему терпеливая Лора, а после бросил за решетку китайскую монету.

В том смысле, что он, конечно, собирался бросить ее за решетку.

Но как только монета вылетела из Лениной руки, из темноты вылетела Фора и в ловком прыжке взвилась в воздух. Собачья пасть щелкнула, и монета исчезла из виду.

– Давай, Ленечка, бросай же, – донесся из-за ограды Лолин шепот.

– Уже, – процедил Маркиз напряженно.

– Что значит – уже? – не поняла Лола. – Я ничего не видела.

– Конечно, не видела! Эта мерзкая тварь ее проглотила!

– Что проглотила? Монету? – не поверила Лола.

– Монету! – рявкнул Маркиз. – А все твои дурацкие идеи! Брось да брось монету. Вот и бросил!..

– Ага, как обычно, у сильного всегда бессильный виноват! – Лола всхлипнула. – Самому надо было думать.

– Да уж, больше никогда не буду прислушиваться к твоим дурацким советам!

– Что ты там бухтишь? – возмутилась Лола.

– Ладно, извини, это я так. Но вот что нам теперь делать?

– Ленечка, посмотри, они вернулись! – Лола прижалась к ограде и уставилась в темный сквер расширенными от испуга глазами.

Хотя она могла ничего и не говорить, Леня и сам все видел. Обе собаки вернулись, причем заметно было, что игривое и дружелюбное настроение сменилось обычным для кавказских овчарок злобным недоверием ко всему на свете, кроме хозяина.

Лора и Фора пока еще удивленно смотрели на Маркиза и пытались осознать, что они делают в этом сквере с незнакомым человеком.

– Сколько времени, ты говоришь, действует этот порошок? – решил уточнить Маркиз.

– Ветеринар сказал час, – неуверенно протянула Лола. – Может, немного дольше.

– Он тебя обманул!

– Что же делать?

Цирковое прошлое Маркиза оставило ряд полезных навыков. Самой полезной из них была привычка в минуты опасности действовать, а не рассуждать.

Леня наклонился, поднял две ветки и одновременно бросил их в разные концы сквера.

Собаки еще не окончательно вышли из навеянного чудесным порошком настроения, поэтому стремглав понеслись за палками – Лора налево, Фора направо. В ту же секунду Маркиз преодолел несколько метров, отделявших его от ограды, с обезьяньей ловкостью вскарабкался и спрыгнул на тротуар.