Напротив, него, в удобном кресле с высокой, оббитой кожей спинкой восседала высокая фигура, закутанная с головы до ног в дорожный плащ, с накинутым на лицо капюшоном. Лишь руки, свободные от перчаток, все еще держали перед собой раскрытое письмо, обращенное к горящей, над его плечом толстой свечи, воск от которой, стекал вниз настолько медленно, что так и не успевал коснуться основания, делая его еще шире.

– Сама Корона приглашает меня в гости, прося помощи. – произнес сидевший отбрасывая письмо в сторону, на появившийся как по волшебству стол.

Ноэль вновь помотал головой, пытаясь понять, откуда он здесь оказался, но после попросту решил, что стол всегда стоял там, просто он до этого момента не обращал на него внимания. Лишь сейчас, когда его коснулось письмо, словно бы вырывая из небытия, стол вновь стал заметным и нужным.

– Корона не вправе приглашать, – поправил он. – Обычно она может лишь требовать явиться перед собой всяк, кто ей необходим.

Капюшон, скрывающий лицо у его собеседника медленно повернулся в его сторону.

– Есть те, кого даже Корона не может контролировать, мальчик. Запомни это, а лучше запиши, чтобы изредка, перечитывать, в те моменты, когда жизнь будет указывать тебе на обратное. Я слышал с дюжину звонких ударов золотых каблуков, таких же, как и у тебя. Куда отправились они?

– Слышали?

– Ваш трезвон разноситься на всю округу, пугая своим цокотом всех, кто собрался отправиться в путешествие. Ты еще не успел ступить на Золотой мост, как звон твоих каблуков влетел в мою дверь, оповещая о скором прибытии гонца. Неужели ты думал, что каблуки просто издают шум? Они оповещают того, кому следует принять письмо задолго до вашего визита, заставляя его прибыть именно в то место, в которое послание будет доставлено. Так как я оказался в Торбурге, то и решил остаться здесь и подождать того, кто направляется именно ко мне. Остальных, я попросту проигнорировал. Поэтому я и спрашиваю тебя, куда они отправились?

– Я не могу знать, – отозвался Ноэль, переваривая полученную информацию. – У каждого своего пути, но я могу сказать лишь то, что всем им поручено найти именно вас, а значит, они этого сделать не смогут, так как я обнаружил вас первым.

– Как знать, – ответил его собеседник, поднимаясь со своего места, – возможно и к ним удача будет столь благосклонна, что они смогут застичь меня по тем адресам.

Он потянулся за сумкой, висевшей на спинке его кресла и Ноэль ахнул, увидев то, что окружает его запястье.

– Павший, – произнес он и тут же опустился на колени, стараясь, стать одним из предметов мебели, наполнявших эту комнату. Превратиться во что-нибудь совершенно другое, лишь бы не привлекать к себе лишнего внимания, того, кто сокрыт под плащом.

Ноэль восседал на спине лошади мерно ступающей по отрезку пути, расположенному где-то между окраинами Торбурга и Золотым мостом, попеременно то хватаясь за спину сидящего перед собой, страшась упасть с лошади, то резко убирая руки, понимая, что страх быть разбитым о камни, расположенные внизу не сравним с тем, что он прикасается к самой Смерти принадлежащей Короне.

Здесь автор хочет сделать небольшое отступления, пытаясь увязать воедино все события приведшие к этому событию и описать то, что случилось с героем в промежутке между моментом, когда главный герой находился в комнате и тем, в котором он вовсю бросается из крайности в крайность, зажатый между страхом упасть и страхом ухватиться за единственную спасительную соломинку.

Павшие, как выразился Ноэль, принадлежали к особому отряду, Руки Карающей еще при кровожадном правителе Истоме Первом Не родившемся, сумевшим объединить под своими знаменами все человеческое население под высоким небом, что как он помнил произошло еще до восхода эльфов, которым предшествовал спуск гномов, которые к тому моменту сумели пережить каменный дождь, случившийся в те времена, когда люди только начали становиться людьми, переставая быть теми, кем они были до того момента.