– А ведь это идея, Денис Михайлович! – подхватил Николай Иванович.
– Ну, если ничего иного… Хотелось-то, конечно, снять мастера в естественной для него обстановке.
Митька шумно вздохнул и, махнув рукой, пошел, было, к мотоциклу.
– Ты чего, Савелов? – спросил председатель?
– Да так… Старика, конечно, легче по чужим углам таскать…
– Ну, это уж не твоя забота, – сердито оговорил его Леонид Константинович. – Дела у тебя другого нет?
Разговор кончился тем, что Николай Иванович уехал в область обговаривать с кем надо насчет бригады монтажников. Василия, молодого беспокойного заведующего районным отелом культуры, он попросил побыть и помочь, если в этом случится нужда, киносъемочной бригаде. Леониду Константиновичу и говорить ничего не надо – он председатель колхоза и дело тут его хозяйское.
Москвичи пошли по деревне, чтобы оглядеться, где и что можно снять с натуры. Василий и Леонид Константинович остались у машины. Им надо было решить, как быть с «обрядом». Тут ли его совершить. Или пригласить гостей и Лукича, конечно, в дом к председателю?
– Николай Иванович, между прочим, услышав про ваш «обряд», выразительно на меня посмотрел, – сказал Василий.
– Ну, что уж мы, не русские, что ли? Наверно, ведь не каждый день с киносъемками из Москвы в колхоз приезжают, понимать должен Николай Иваныч.
– Смотрите… Но уж если решено, можно и здесь этот обряд. Это не суть важно. А вот с выбором места съемок мы поторопились. Можно было их уговорить и на центральной усадьбе снимать.
– А, собственно, разница-то нам в чем?
– Я думаю, в кадр могли бы попасть не дед да горшки, но и фон. А фон – это колхоз. Один из лучших в районе. В этом и разница. Вместо того, чтобы показать во всем масштабе лучшее хозяйство, в кадре будет отжившая деревня Пеньки.
– Больно ты здоров деревни-то списывать. Нормальная деревня. Спроси-ко вон Митьку. У него, правда, тут особый интерес. По нему лучше Макарова дома вообще ничего нету, но и без этого он бы сказал, что жить в Пеньках так ли еще можно… Так, что ли, Савелов?
Митька небрежно оседлал мотоцикл, и прежде, чем пустить его с места в карьер, ответил снисходительно:
– Разве дело-то в этом, Леонид Константиныч? За делами-то мы бы так до осени и не вспомнили про трансформатор. А тут, погодите, все быстренько найдется. У них нужда, у них и сила.
– Лихо ты, брат! – качнул головой председатель. – Ну-ну… Гляди, как момент уловил. Только ведь если завтра с гослинией ничего не получится, светить-то тебе все равно придется.
– И посвечу, придется если.
Глава 4.
Дело склонялось к обеду, поэтому долго ждать к столу никого не пришлось. Закуска собралась простая, крестьянская – хлопот с ней немного, а бутылку открыть – и того проще.
– Простите, познакомиться толком не успел. Как вас, гости дорогие, называть? – весело спросил председатель москвичей.
– Я – режиссер и кинооператор Денис Кузнецов, – представился старший из группы.
– А по отчеству?
– Вообще – Михайлович. Но я еще не привык к этому. Просто Денис. А это, – указал он на сидящих рядом парней, – мой ассистент Виктор и шофер-осветитель Валентин. Вот и вся группа. Ну, а Василия вы лучше меня знаете.
– Встречали!.. Значит, Денис, Виктор и Валентин? Запомним. А я, значит, председатель здешнего колхоза Леонид Константинович Старостин. Это – известный вам дядя Миша, Михаил Лукич Болотников, бывший наш бригадир, ветеран колхозного строительства. Ой, было у нас с ним дело! Ну, да ладно. Кто старое помянет, тому, как говорится… Супруга его – тетка Матрена. Отчество твое, Матрена, как?
– Ивановна, чай! – откликнулась хозяйка из-за переборки.