– Да, – печально подтвердил Морозов. – Созванивался, причем только с Карпинским.

– Дайте-ка мне номер! – решительно потребовала я.

Морозов открыл органайзер и продиктовал мне номер. Я достала свой сотовый и набрала несколько цифр. В ответ я услышала стандартную фразу насчет того, что абонент временно недоступен. Вполне вероятно, что искать по этим цифрам мнимого продюсера – дохлый номер. Тем не менее я внесла номер Карпинского в свой телефон.

– Карпинский как-то пожаловался, что воды горячей у него нет, – сказал вдруг балалаечник Женя. – Думаю, что он все-таки хату снимал.

– Только, к сожалению, в нашем городе очень много хат, в которых часто отключают горячую воду, – вздохнула я. – Еще что-нибудь вспомнить можете?

– Я как-то слышала, что он звонил какой-то девушке и называл ее Аня или Ася, – сказала вдруг Наташа.

– Карпинский? – уточнила я.

– Ну да...

– Так, с самой этой девушкой или с какой-то другой он появлялся?

– Нет, – подумав, ответила Наташа, и остальные тоже закивали.

– Он звонил ей только один раз? – Я обращалась к жене Андрея.

– Во всяком случае, я слышала это только однажды, – ответила она.

– А сам разговор о чем был?

– Ой, вот этого я не знаю. Я слышала-то мельком, даже имя толком не запомнила. Может быть, вообще Аля... Он сказал только что-то вроде «Ань, привет!» или «Ась, привет!» А может быть, он вообще к мужчине обращался? Ну, там, Сань или Вась? Или выдуманным именем – в этой среде распространены всякие клички-прозвища...

– «Мась», например, – весело откликнулся балалаечник Женя и пояснил: – Я свою кошку так называю. Мася, Масяня...

Я ничего не ответила, потому что понимала, что этот факт, скорее всего, останется не востребованным мною в силу очень малой информативности. Черт, даже и не знаешь, с чего начинать! Как трудно искать вот таких персонажей, без имени, без роду-племени... Ехать в Москву? Возможно, возможно... Но сначала все-таки нужно попытаться кое-что сделать в Тарасове. Имена-то все же известны, и, скорее всего, они настоящие, учитывая, что Надя с детства знала Карпинского именно как Карпинского.

Морозов все это время только слушал и соглашающе кивал, видимо, переложив функции информатора на своих коллег. Мне казалось, что он был даже несколько удивлен теми деталями, которые они воспроизводили. Я обратилась к его супруге:

– Вы не знаете тарасовского адреса Вячеслава Карпинского? В смысле, того, где он когда-то жил с родителями.

– Нет, – развела Наташа руками. – Мы же общались только на уровне «привет-пока».

Остальные молчали, и я поняла, что на сегодня общение с «Калинкой» можно закончить. Я поднялась, поблагодарив всех за беседу, затем посмотрела на Морозова. Он правильно понял мой взгляд, потому что сразу же повел меня в другую комнату гораздо меньше прежней. Остановившись у столика, на котором стояли электрический чайник и несколько чашек, он отсчитал аванс и спросил:

– Когда вы сможете сообщить что-то конкретное?

– Пока не знаю, – с улыбкой ответила я. – Обещаю только регулярно отзваниваться и докладывать о результатах.

– Так мы завтра не увидимся? – удивился он, и в его тоне не было и намека на то, что он проявляет ко мне интерес как к женщине. Просто было ясно, что человек волнуется за исход дела. Ну, еще бы ему не волноваться! Любой бы тревожился, когда речь идет о возвращении собственных денег.

– Если нужды в этом не будет, то нет, – сказала я. – Конечно, мне бы очень хотелось, чтобы кто-то из вас вспомнил что-нибудь существенное, но если нет, так нет. Я вам позвоню. Кстати, еще такой вот вопрос: к кому вы обращались в милиции?