К счастью, мужчина в статной одежке махнул рукой остальным, чтобы те поумерили свой пыл.

– Меня зовут Имиир, и я здесь главный. Если ты и правда пришла просто поговорить – расскажи подробнее, зачем ты здесь?

В душе я облегченно вздохнула. Меня совершенно не пугали эти жители, но не хотелось бы пускать в ход свои силы, особенно на глазах у детей.

– Рэвери, – представилась я с легким поклоном. – Моя группа пришла сюда из изумрудных лесов севера с целью выяснить, что за напасть коснулась природы эльфийских лесов. Наша изначальная цель – проверить, в порядке ли сородичи моих друзей, но, как оказалось, мы опоздали и там все сожжено дотла.

– Она врет! Господин, вы же знаете, что эльфы терпеть не могут людей! – выкрикнул кто-то из толпы.

Стоит признать, что во многом ониправы, эльфы и правда недолюбливают людей. Однако, это вовсе не значит, что они не могут попасть в их владения. Тем более, я не совсем уж и человек, что тоже сыграло свою роль, ведь долгие годы жизни сильно изменили меня.

– Эльфы мне помогли, поэтому, я им обязана, вот и возвращаю долг, – я решила ответить более поверхностно, чтобы не вызывать лишних вопросов.

– Чушь, эльфы в жизни не помогут человеку, – выкрикнул очередной слушатель, потряхивая длинным шестом в руке.

– Боюсь, это правда, – вздохнул Имиир. – Мы много раз приходили к эльфам и просили помощи, будь то целебная магия, или еда в голодные периоды, и никогда… ни разу эти выродки не откликнулись на наши просьбы. Так что же в тебе такого особенного, Рэвери? Расскажи, мне очень интересно.

Даже такой ответ вышел неидеальным. Эльфы редко откликаются на просьбы от кого-то за пределами их земель, и у них имеются на то причины. Нарушение природного баланса и жизненного цикла, пренебрежительное отношение к другим расам, не уважающим природу так, как они… Именно это я попыталась объяснить толпе.

– Значит, по-вашему, люди должны умирать от голода и болезней, когда они сами живут припеваючи? – высказали ответные крики.

Увы, мои слова лишь сильнее их разозлили. Можно сколько угодно объяснять про гармонию с природой, мировоззрение, общество, и даже благословление самого Демиаса, но только будет ли в этом смысл? Люди не в состоянии понять то, что им чуждо, и в любой неблагоприятной для себя ситуации найдут кого обвинить. Просто потому, что им так удобно.

Оставался лишь последний мирный вариант донести до них истину, а потому мой взгляд впился в Имиира, игнорируя всех остальных присутствующих, будто бы их и не было.

– Да поймите же вы, то, что случилось с эльфами однажды дойдет и до вас. Кто знает, как сильно пострадает природа в дальнейшем? Может, уже через пару лун на ваших землях не зацветет ни один колосок, а вся рыба в озере перемрет. Неужели вас и правда настолько ослепила гордость, что вы не видите очевидного?

Мой голос слегка повысился. Признаюсь честно, после долгой жизни с эльфами у меня и правда появилось некоторое отвращение к иным народам. Неприятно это осознавать, но людские пороки вызывали сильное раздражение на фоне почти идеальных эльфов, и теперь мне крайне неприятно пытаться вести диалог со своими сородичами, недалекими и глупыми.

И все-таки, мне хорошо было известно, как мыслят люди и как они ошибаются… потому что я сама через все это прошла, сама была такой же… да что уж там, даже сейчас мне свойственны многие человеческие недостатки, которые, наверное, останутся со мной навсегда. И только это природное сходство дает возможность понять их и принять такими, какими они являются в самом деле.

– Незадолго до пожара, мои охотники заметили странных существ. Они были огромными, мощными, и с волосами, почти как у тебя.