Я сидел в дорогом ресторане Петербурга и гнул свою линию Вернадскому Михаилу Романовичу. У меня начинала болеть голова и появляться ноющая боль в области солнечного сплетения. Посмотрев на танцующих девушек на красочной широкой сцене, мне вдруг стало всё равно, получит ли «In Town Experiential Marketing» этого заказчика или нет, я словно отошёл в сторону безразличия.

Потягивая коньяк, Вернадский сказал:

– Вы устали?

– Да.

– Тогда стоит расходиться.

– Я тоже так думаю.

– Завтра у нас очередная встреча. Не забыли, что ваш тесть прислал вас сюда и всё это оплачивается с его кармана?

– Не забыл, и очень жду завтрашней встречи.

– Я пришлю за вами своего водителя.

– Договорились.

– В общем, обсудим всё завтра, когда посмотрим проект договора, – он встал и внимательно посмотрел на меня. – Спасибо за превосходный обед, я вызову вам такси.

Когда я поднялся к себе в номер, то почувствовал облегчение. Сняв ботинки, галстук и расстегнув воротник рубашки, я прилёг на пахнущую лавандой постель. Мой мобильный телефон пискнул, и я увидел смс сообщение от Анны Кузнецовой. Она писала о том, что знает, что я сейчас в Петербурге и по этому поводу приглашает на вечеринку к себе в гости. Мне оставалось её только перезвонить.

Я поднялся и быстро направился в душ. Холодная вода взбодрила тело, дав почувствовать полное блаженство. Надевая чистое белье, я понял, что мне не о чем жалеть, ведь я отошёл в тень безразличия. Достав новую рубашку, которую купил сегодня утром в бутике «Babochka» на Невском, я почувствовал удовлетворение. Это была рубашка цвета кофе с молоком, к ней имелся яркий галстук, который я купил во Франции в прошлом году, когда мы ездили с семьей отдыхать. Это галстук стоил очень дорого, и когда Даша узнала о его цене, она устроила мне скандал, а потому я до сегодняшнего момента его никогда не надевал, пряча в дальнем ящике шкафа.

Сейчас, в этих обновках я не чувствовал себя женатым сотрудником фирмы, и Москва совершенно не давила на меня, в голове не было ни тревог, ни ответственности, я был свободен на сегодняшний вечер и меня волновал Петербург с его отстранённостью.

«Когда-нибудь, я обязательно буду здесь жить, – подумал я, а после ко мне пришла другая мысль, – а может это просто бегство от себя самого?»

Глядя на своё отражение в большом зеркале, я старательно укладывал волосы гелем.

Когда все было сделано, я, улыбнувшись своему отражению, произнес:

– Привет, дорогая. А как ты узнала, что я в Петербурге? Я как раз свободен на сегодняшний вечер!

Вдруг улыбка сошла с моего лица, когда я подумал о том, что вовсе не заинтересован в Анне, чего не скажешь о ней, она всегда была ко мне не равнодушна.

Выходя из отеля, я шагал, впитывая тёплый воздух Петербурга. Мне хотелось прогуляться подольше перед встречей, но, увидев таксиста, я махнул ему рукой.

Садясь в машину, я представил, что, когда Белых умрёт, может тогда я достойно займу его место? Но ведь он любит своего внука больше, чем меня, а это значит, что всё передаст Саше. Мое положение в этой семье было совершенно не уникальным, и от этой мысли у меня снова заныло в солнечном сплетении. Я вспомнил сына, он был ещё так мал, но уже такой взрослый.

Наконец, такси остановилось возле дома Анны, и я встряхнулся.

– Какой вам дом нужен? – спросил таксист.

– Мне здесь, – ответил я и расплатился.

Нажав кнопку домофона, я проговорил:

– Анна Кузнецова дома?

Дверь открылась, и я вошел в чистенький подъезд. Анна вышла ко мне на встречу и театрально обняла.

– Нашёл всё-таки?

– Да.

– Как тебе мое новое платье?

– От Версаче, – сказал я.