– Это был бы самый желательный вариант, – подхватил Дмитриевский.

– Но сейчас совершенно невозможный, – заметил Бакланов. – О посылке самолета мы договориться без связи не сможем. – И он покачал головой. – Нужно же такому случиться?

Бакланов бросил телеграмму, подошел к карте и всмотрелся в нее.

– И что вы все-таки предлагаете? – обратился он, не оборачиваясь, к Дмитриевскому.

– Ждать утра, товарищ гвардии полковник, – последовал ответ. – По условиям связи в шесть утра контрольно-проверочный сеанс, обмен позывными и только. Возможно, корреспондент выйдет…

– А если не выйдет, товарищ гвардии капитан? – прервал его Бакланов, не меняя позы и продолжая рассматривать что-то на карте. – Не выйдет ни в шесть, ни в семь, ни завтра, ни послезавтра. Тогда что, я вас спрашиваю?

– Вы не дали мне докончить, – сказал Дмит-риевский.

– Прошу! – произнес Бакланов и резко повернулся. – Ради бога!

– Ждать утра и одновременно готовить к посылке человека, – отчеканил капитан.

– Вот! Правильно! – одобрил Бакланов. – Готовить. И с таким расчетом, чтобы сегодня же ночью выбросить. Дело архисрочное. Кто у нас свободен?

– Свободны трое, но послать придется Туманову, – ответил капитан.

Полковник едва заметно усмехнулся и внимательно посмотрел на капитана своими умными прищуренными глазами.

Дмитриевский вспыхнул, и кровь прилила к его лицу.

Работая полтора года с Дмитриевским, полковник знал, что капитан далеко не безразличен к разведчице. Их обоих соединяло хорошее, молодое чувство. И оба скрывали друг от друга то, что совсем нетрудно было заметить окружающим. Вместе с Тумановой капитан дважды был в тылу врага. Знал Бакланов и то, что, когда на карту ставятся интересы дела и речь заходит о Тумановой, капитан всегда старательно подчеркивал свою объективность. Случалось, он даже строже относился к Тумановой, чем к другим.

– Но почему именно Туманову? – переспросил полковник.

Еще не успокоившийся Дмитриевский ответил хмуро:

– Могу предложить свою кандидатуру.

Бакланов раздраженно взмахнул рукой и строго потребовал:

– Отвечайте на мой вопрос.

Капитан изложил свои доводы. Свободны трое: лейтенант Назаров, сержант Караулова и лейтенант Туманова. Первый знает радиодело, но еще не обучен шифру, вторая владеет шифром и только изучает радиодело. Следовательно, их можно послать только в паре. Туманова же является и радисткой и шифровальщицей.

– И все? – полюбопытствовал Бакланов.

– Нет, не все, – сказал Дмитриевский. – Чернопятов сообщил нам в начале мая две явки. Основную – к повару кафе «Глобус» Готовцеву и запасную – на себя. На тот случай, если Готовцева не окажется на месте. На явку надо посылать женщину под видом сестры Готовцева и с документами на ее же имя. Сестра Готовцева работает в минской комендатуре переводчицей, свободно объясняется по-немецки. Туманова же, как вам известно, неплохо владеет немецким языком.

– Так, так… Ясно. Кстати, напомните, в связи с чем Чернопятов сообщил нам эти явки и пароли, – попросил Бакланов. – Я тогда был в командировке в Москве.

Дмитриевский кратко рассказал. Люди Чернопятова в конце апреля произвели небольшую операцию. Они вскрыли сейф бургомистра города и изъяли свыше трех миллионов рублей в советских знаках сторублевого достоинства. Деньги надо было вывезти с оккупированной территории. Разведотдел договорился с Чернопятовым о присылке к нему человека, получил явки и пароли. Но через несколько дней Чернопятов сообщил, что деньги оказались фальшивыми, изготовленными в Германии. Тогда командующий приказал сжечь их.

– Хм, забавная история! – заметил Бакланов. – Так… А когда Юлия Васильевна вернулась из-за линии фронта?