Поднялась по винтовой лестнице, прошла по коридору до спальни Фреджи. И к своему удовольствию заметила, что Верена не принимает участия в вечерних сборищах.

— Привет, малышка!.. Меня зовут Габи, я помощница твоей бабушки, — стремясь, чтобы голос звучал мягко, но при этом по-старчески, я обратилась к племяннице. — Какое на тебе красивое платье. И такое необычное…

Наряд Верены состоял из причудливо скрепленных между собой лоскуточков белоснежной ткани. Длинный ряд перламутровых пуговок на спине, широкий воротник с кружевом.

— Это одеяние для вечернего таинства, — пояснила Фреджа. Оправила подол платья внучки и коснулась щеки. — Бедная малышка…

Выходит, племянницу тоже обязали посещать капеллу. Что ж, может быть, это и неплохо. Хотя, судя по выражению лица Фреджи, веселого в вечерних службах мало.

То ли похвала, то ли моя внешность привлекли внимание Верены. Она подошла и заглянула в глаза. Робко улыбнулась, коснулась ладонью моей перчатки.

— Надо же!.. — удивилась Фреджа. — Верена обычно сторонится незнакомых.

Мне было не до ее замечаний. Как же хотелось стиснуть малышку в объятиях, сказать, что я пришла, чтобы позаботиться о ней. Прижать к сердцу крепко-крепко и увести прочь из этого мрачного места.

— Тебе нравятся кружевные перчатки? — спросила, едва не плача от накатившей нежности.

Верена не ответила. Сплела пальчики с моими, трижды покрутила. Отогнула мизинчик и помахала, как крылышком. Секретное рукопожатие. Наше с Катериной!

Я в точности повторила жест, чем заслужила долгожданные объятия. Неужели племянница смогла рассмотреть сквозь грим близнеца матери? Или интуитивно почувствовала близкого человека?

Как бы то ни было, я пребывала на седьмом небе от счастья. Но роль помощницы хозяйки не позволяла самоуправств. Оглянулась на Фреджу: хозяйка не возмутилась. Не попыталась вырвать внучку из моих рук и не пресекла попытку сблизиться со служанкой.

В спальню матери вошел Корбл. На плечах — белый плащ с вышитым на нем черным с серебряной окантовкой крестом. В руках шлем с гигантским вороньим пером. Лицо — совершенно непроницаемое, точно он готовился к походу в преисподнюю или покорению всего мира.

Стало совсем не по себе. Таким Корбла я еще не видела. На ком-то другом подобное одеяние смотрелось нелепо. Однажды мы ставили Манлия, перепробовали на роль десятки актеров. Но никто не мог вжиться в образ сурового полководца, покаравшего собственного отпрыска за нарушение военной дисциплины. Корбл сыграл бы без репетиций.

— Верена, иди ко мне, — поманил дочь, опускаясь на колено. — Нам пора идти.

Голос его был мягким, но в то же время настойчивым. Мне захотелось прижать к себе племянницу и не отпускать. Пусть Корбл отец, но я не хочу, чтобы девочка участвовала в его «спектаклях».

Верена вздохнула и протянула отцу руку. Но второй по-прежнему удерживала мою ладонь. И, кажется, разрывалась, не зная, кого выбрать.

— Отпусти ее, — приказал мне Корбл.

Боже, почему я не птица? Почему не могу распахнуть крылья и улететь прочь из Вороньего лога, забрав племянницу.

— Тоже наслушалась сплетен, — проворчала Фреджа. — Отпусти Верену, ей нужно идти. Немедленно, пока я не рассердилась!

Она топнула ногой, призывая к порядку. Я подмигнула Верене и осторожно высвободила ладонь.

— Простите… — произнесла едва слышно. — Ничего дурного у меня и в мыслях не было.

— Понимаю, — царственно кивнула Фреджа. — наверное, даже неплохо, что Верена проявила интерес к кому-то постороннему.

Немыслимого труда стоило сделать усилие и продолжить играть роль покорной прислуги. Ведь хозяевам Вороньего лога ничего не стоит выгнать меня взашей без объяснения причин.