Света тихо подошла к окну на котором я сидел уставившись на улицу. Я видел её отражение в стекле, слышал дыхание, вот только поворачиваться не хотел. Пусть выгоняет, пусть ругается и кричит, главное, чтобы не боялась и не называла меня птичьей кличкой. Это было обидно, она задела мою гордость. Можно было себя уговорить: она не знала, ты среди чужих, это для моего же блага… Но я не хотел. Из её уст это “Каркуша” — звучало оскорблением.

— Сирион, прости, я знаю, что тебе не нравится, когда я тебя так называю. Но, во-первых, я испугалась. Во-вторых, на гостей нельзя бросаться, это — закон гостеприимства.

Вспомнив Лёшкино: “Давай попробуем встречаться”, — распушился и передернулся. Тут же осознавая, что не имел никаких прав бросаться на парня как на врага, и чуть не застонал в голос. Да что творится со мной в этом мире? Если бы учитель увидел меня сегодня, даже страшно подумать какое изощренное наказание придумал бы. Он в этом деле мастер. Медитацией и концентрацией на столбе под ледяным дождем я точно бы не отделался. Прикрыв от стыда глаза, прижался головой к стеклу.

— Сирион, я не верю в то, что сказал Лешка. Если честно, вы как два петуха ведете себя. И если я могу понять тебя, то его — нет. Он, всё же человек, а соображения — никакого.

От такого сравнения захотелось провалиться сквозь землю. Видя, что я никак не реагирую, девушка, решила зайти с другой стороны.

— Сирион, пойдем чай пить. У меня пирожные вкусные, а мы их так и не попробовали… — это было самое дно позора, надеюсь, мои парни никогда не узнают, что меня соблазняли сладким!

Захотелось побиться головой о стену. Происходящее напоминало комедию абсурда. Вдруг меня схватили на руки и понесли на кухню. От неожиданности вырвалось придушенное: “Кра-а-а…”, — но его проигнорировали с удовольствием усаживая меня на кухонный стол. После такого насилия над собой трудно было оставаться гордым и непреклонным. Особенно, когда тебе под нос, то есть клюв, подсунули сладко пахнущее воздушное нечто…

Светлана спала уже как час, а я вспоминал наше чаепитие. Это, действительно, было вкусно. Но еще и грязно. Никогда бы не подумал, что смогу так извозиться в еде. Света хохотала глядя на мои мучения, а у меня на душе было тепло и уютно. Пару раз даже специально промахнулся, сильнее пачкаясь в креме. Конечно, это всё было забавно, так я не веселился с детства. Еще будучи совсем маленьким получил от отца крепкое доходчивое внушение и больше никогда в жизни не позволял себе испачкаться за столом. Потом меня оттирали и я млел от обычных прикосновений её рук.

Уверившись, что девушка не проснется, перекинулся и ушел в душевую. Быстро ополоснувшись приоткрыл дверь и убедившись, что она так и не проснулась, проскользнул в комнату. Подходить к окну не решился, помня о том как Лёшка меня увидел. Потоптавшись в дверях спальни, всё же вошел.

Память тут же подкинула воспоминания сна. Я мог сколько угодно говорить себе, что делился с девушкой силой, восстанавливая её энергетический баланс пропуская магию сна через себя. Но зачем заниматься самообманом? Я занимался с ней любовью, и мне это нравилось. То, что происходило с нами не было механическим сексом с перекачкой сил, как описывался этот процесс в том старом манускрипте.

Остановившись возле кровати долго вглядывался в расслабленное лицо девушки безмятежно раскинувшейся во сне. Я не сказал бы, что она была красавица, я видел и красивее. Но та красота не заставляла мое сердце убыстрять свой шаг. А от одной улыбки Светланы оно было готово выпрыгнуть из груди. Прядка её волос выбившись из общей массы вольготно устроилась на губах девушки. Смотрелось это забавно, улыбнувшись глядя на это милое зрелище аккуратно убрал её, ласково касаясь шелка губ.