Женское.

Давид перехватил мой взгляд. В усталых синих глазах полыхнуло нечто опасное и острое. Он быстро спрятал кольцо под ткань свитера и принялся есть. Такое ощущение, что я одним только взглядом уже нарушила какие-то определенные границы. Но я не хотела ничего нарушать. Это произошло случайно.

Поужинали мы в полном молчании. Гнетущем и тяжелом. Это же просто кольцо. Что я сделала не так? Похоже, только с виду это просто кольцо. Но для Давида оно значило настолько много, что он готов любому разодрать за него глотку. За единственный взгляд на его сокровище.

— У меня квартира небольшая. Поэтому выбора для сна — немного. Учитывая, что у вас возникли существенные проблемы со здоровьем…

— Я могу спать на полу, — перебил меня Давид. — Это для меня не принципиально. Только подстелить бы что-нибудь под спину и всё.

— Не уверена, что вам с вашей астмой пойдет это на пользу. У меня кровать двуспальная. Уж как-нибудь поместимся. Есть запасное одеяло.

— Ло, скажи мне, ты всех незнакомых мужчин пускаешь к себе в постель? — Давид осторожно откинулся на спинку стула.

— Что? — я нахмурилась. — Это тонкий намёк на…

— Никаких намёков. Просто я пытаюсь понять, но не могу. Почему ты такая беспечная? Это и поражает и меня и возмущает. Чем я заслужил такую честь? — уголок его губ изогнулся в ироничной ухмылочке.

— Сама не знаю. Может, взашей вас погнать нужно? — я скрестила руки на груди.

— Это было бы правильным решением. Но в моих же интересах остаться здесь. Так что, прошу тебя, смилуйся надо мной, — теперь и второй уголок дополнил эту ухмылочку.

— Если бы вы сейчас были в порядке, я бы ударила вас, — честно призналась я.

— Прости, я не хотел обидеть. Правда, — Давид тут же посерьезнел.

— В общем, других вариантов у меня нет. Но предупреждаю, если вы беспокойно спите, я вас без зазрения совести сброшу с кровати. Понятно?

— Понятно, — Давид снова улыбнулся. Едва заметно, но без налёта сарказма или иронии.

Я достала из кладовки запасное одеяло и еще одну подушку на всякий случай. От мысли, что сегодня в моей постели будет спать малознакомый мужчина — бросило в жар. На этот раз он был куда более беспощадный. Это просто сон. И только.

— Сменной одежды у меня для вас нет. А в мои пижамы вы вряд ли влезете, — заявила я, расправляя кровать.

— Не проблема. Могу спать в джинсах. Они чистые.

— Хорошо. Я всё равно на днях постельное стирать собиралась.

Я прихватила свою пижаму и ушла в ванную. Давид не солгал — здесь ни что не указывало на пребывание постороннего человека. Разве что пустые пачки из-под бинтов лежали в небольшом мусорном ведерке.

Быстро ополоснувшись, я расчесала волосы, переоделась в пижаму и вернулась в комнату. Давид, сняв носки и свитер, уже спал. Укрывшись одеялом, он занял место строго на своей стороне. Несколько секунд я стояла неподвижно и беззастенчиво рассматривала этого мужчину. Его брови были чуть сведены, образуя на лбу излом морщинки, что придавал лицу глубоко страдальческий вид. Около подушки лежали ингалятор и пластинка обезболивающего.

Ингалятор я решила оставить, а пластинку убрала на подоконник. Если ночью понадобится, я подам и таблетку, и воду. Мне вообще несложно. Тихо и на носочках я прошла к выключателю, погасила свет и легла в кровать. Так осторожно и без лишних движений. Кажется, что я даже дышала аккуратно, боясь спугнуть чужой сон.

Завернувшись в свое одеяло, как в кокон, я отвернулась на бок и заснула под тихое немного хриплое дыхание Давида.

9. Глава 9. Атаман.

Я видел ее уже в сотый раз. И мне хотелось рвать на себе волосы, сдирать кожу и кричать до тех пор, пока голосовые связки не распахнут, а я не задохнусь. Человеческий мозг такая сучья штука. Она хранит в себе столько всего, что может причинять боль. Выедающую, выгрызающую. Ту боль, от которой нет лекарства. Нет его и вряд ли когда-нибудь появится. Нужно ждать. Идти по спирали. Сгибаться. А потом. Когда-то. В размытом далеком будущем может стать легче.