– Я совсем забыла, извини. Если честно, этот концерт я еле вынесла. Ты же знаешь, как я не люблю всякие мероприятия. Спонсоры эти дурацкие, представления для них устраивать…

– А как тебе этот красавчик-спонсор? Такой молодой оказался! А имя какое необычное! И фамилия нерусская какая-то – Нордман. Немец что ли? Ни разу еще живого немца не видела. Светка сразу глазки начала ему строить. Сказала, что он на нее запал.

– Ой, эта Светка только и умеет, что глазами стрелять да грудь третьего размера выпячивать! – я встала и поставила чайник на плиту. Руки дрожали от раздражения, спички не хотели зажигаться.

Света Усова была высокой стройной блондинкой с развитой не по годам фигурой. Все мальчишки в школе, да и во всем поселке сохли по ней. Парни из-за нее разбивали друг другу носы. К ней даже приезжали поклонники из города на красивых блестящих автомобилях.

– Она бы лучше за учебники засела, а не морочила пацанам голову. А то ей и тройки в году не поставят, – я поставила чашки на стол.

– Так зачем ей учиться? Она же сказала, что выйдет замуж за богатенького, и работать никогда не будет. Она же королева Красоты у нас, – засмеялась Олеся.

– Королева Бензоколонки тогда уж, – расхохоталась я, – дядь Вася же начальник нефтебазы.

– Девчата, кому косточки перемываете? – в дверях стояла бабушка.

Светлый брючный костюм в полоску был ей очень к лицу. Никак не скажешь, что ей пятьдесят четыре года. Темные волосы почти без седины, как всегда, были уложены в аккуратный пучок, легкий, почти незаметный макияж подчеркивал ее карие глаза, туфли на невысоком каблучке и неизменная маленькая сумочка, больше похожая на кошелек – я была уверена, что так выглядят француженки в Париже, а не главный бухгалтер сельсовета.

– Здрасьте, теть Жень! Да у нас Светка Усова себе очередного кандидата в мужья нашла, вот мы и гадаем, возьмет он ее в жены или сбежит после ее грудо-глазной атаки, – засмеялась Олеся.

– И кто же счастливчик в этот раз? – улыбнулась бабушка.

– Да спонсор, для которого концерт в школе устраивали. Такой молодой оказался! И симпатичный! Но я думаю, Светке ничего не светит, он на Кристинку заглядывался.

– Глупости какие! Никто на меня не заглядывался! – я покраснела до кончиков ушей. – Это платье дурацкое запуталось у меня под ногами, и я грохнулась на сцене. Там весь зал повернулся, чтобы рассмотреть, что за бегемот рухнул.

– Ну какой же ты бегемот? Ты тростиночка моя, – бабушка ласково потрепал меня по голове. – Девочки, не засиживайтесь допоздна. Спокойной ночи.

– Ты останешься у нас? – спросила я подругу.

– Нет, побегу домой, обещала брату с домашкой помочь. Завтра утром, как всегда, встречаемся?

– Да, передавай своим привет.

В эту ночь я долго не могла заснуть. Как только я закрывала глаза, мне мерещился ярко-голубой свет. Я считала овец, повторяла в уме стих «Смерть поэта», даже шепотом прочла «My heart’ s in the Highlands» Бернса. Ничего не помогало. Я разозлилась, резко встала с кровати и отчетливо вслух произнесла: «Мне это надоело! Я не хочу думать об этом дураке – спонсоре! Я хочу спать!», – для верности проглотила пять таблеток валерьянки и заснула крепким сном.

Со следующего дня в школе начались контрольные, конец учебного года был совсем близко. О концерте все забыли уже через неделю. Даже среди девчонок разговоры о красавчике из строительной компании сошли на нет. Теперь всех больше волновали годовые оценки.

Я с головой погрузилась в учебники. По физике мне светила четверка в году, а этого я никак не могла допустить. Зубря формулы и решая задачи, я почти не вспоминала Германа Сергеевича. И он даже перестал мне сниться. В какой-то момент я подумала, а был ли он на самом деле, или я это нафантазировала? Лучше бы я себе пятерку по физике нафантазировала!