– Хотя как можно что‑то предъявить народу, если ты две тысячи лет не видел ни одного его представителя…

Я вдруг ощутила на груди легкое жжение: это золотой медальон внезапно нагрелся и еле заметно пульсировал. Я оглянулась на друзей и прочла на их лицах твердую решимость идти со мной до конца:

– Мы едем.

В ту же минуту в воздухе засиял ярко‑зеленый шар, разбившийся на три более мелких, каждый из которых неспешно подплыл к одному из нашей троицы и завис на уровне глаз. Шары уплотнились, побледнели и плавно спустились прямо в протянутые руки. Едва дрожащие от волнения пальцы прикоснулись к бледно‑зеленым сгусткам энергии, те тут же превратились в выцветшие от времени мшистые зеленоватые камни размером с кулак с выбитыми на каждом словами на общем языке: «Верни дитя скалы в чрево матери, и путь найдет тебя». Над притихшей в изумлении толпой загорелось алая руна «Решение принято». Милорд Этерлейн еле слышно выдохнул: «Подтверждаю. Будет исполнено», руна мигнула на прощание и пропала без следа.

– Договор не может быть нарушен. Лета Дайн, Эрьениэль эс'Найрен и Дерек Мелл, ваша летняя практика будет проходить в Вейране. Мы будем ждать вашего возвращения, но если с вами что‑то случится, и вы не успеете активировать обратный телепорт, – произнес безжизненный, словно высохшее дерево, голос ректора, – никто не сможет вам помочь. Удачи вам, дети. Вы отправляетесь через два часа, сбор у главного телепорта. Можете идти.

В воротах я оглянулась – мой взгляд выхватил из сплошной серой массы печальное лицо магистра Ортеса, побелевшие костяшки судорожно сжатых пальцев магистра Толлена и десятки сочувствующих взглядов друзей. Такими взглядами обычно награждают безнадежно больного дядюшку, лежащего на смертном одре. А, черт с ними! Мы едем в Вейрану!

Сборы не заняли много времени – в общем‑то, все вещи были уложены еще вчера вечером, поэтому встреча у телепорта состоялась гораздо раньше назначенного срока.

Рьен сиял, словно только что отчеканенный эр, да и Дерек тоже не выглядел недовольным, пребывая скорее в некотором замешательстве. Оба, как и я, были одеты по‑походному, в удобные штаны из мягкой кожи, рубахи и теплые куртки, на ногах красовались эльфийские сапоги – подарок Рьена.

– Лета! Ну объясни все‑таки, что тебя так внезапно заставило согласиться на эту авантюру? – встретил меня вопросом погодник.

– Да какая разница, мы же такое приключение отхватили! – перебил его Рьен, – чего ты волнуешься‑то?

– Я просто не люблю неизвестность, – буркнул Дерек, – а тут этого добра навалом, как железа в гномьих рудниках!

– Признайся, ты просто боишься вампиров, – поддел друга эльф.

– Вот еще, верить в старые сказки!

– А если это не сказки? – мой вопрос оборвал друзей на полуслове.

– А вот если это не сказки, – вкрадчиво начал Дерек, – то мы только что совершили самую большую ошибку в нашей жизни!

– Ладно тебе, паникер ты наш! Сначала надо добраться до места, а там уже решим, что тут было ошибкой, – отмахнулся от него взбудораженный предстоящим путешествием Рьен.

– Я смотрю, вы уже готовы? – поинтересовался неслышно подошедший учитель Толлен. Он, кстати говоря, всегда появлялся как из‑под земли, и ходили слухи, что иногда заставал этим врасплох даже эльфов, что было совсем уж невероятно. – Тогда мы можем не ждать указанного срока. Скоро здесь такая толпа соберется, что ступить будет некуда, так что начнем.

Толлен вынул из кармана алый бархатный мешочек с вышитым гербом академии и бережно извлек из него крупный фиолетовый кристалл и три камня поменьше.

– Это ваши телепорты возврата, – и в наши протянутые ладони опустились маленькие кристаллы. – Надеюсь, вы помните правила активации возвратных телепортов – сожмите камень в ладони и мысленно укажите конечную точку. Допускается отправка потерявшего сознание или тяжелобольного человека, который не сможет направить телепорт сам – для этого сожмите в его ладони камень и как можно четче укажите конечную точку для вашего друга. Ну и, само собой, берегите их как зеницу ока, – в его голосе появились ворчливые нотки прижимистого эконома.