– Заговор существует. Мои родители никогда не вышли бы в море в штормовую погоду. Их заставили. Убили. Рано или поздно правда выйдет наружу, а насчет твоих намеков… если не заметила – я прекрасно справляюсь один.

Хлоэ покрутила на пальце ключи от машины.

– Состояние дома говорит об обратном. Напоминает жилище призрака. Мебель укрыта простынями… Не думал отреставрировать фасад, отремонтировать комнаты, чтобы было меньше похоже на… морг? Ты же сам рассказывал, как дорого он дался твоим родителям, как они его любили. Я всегда мечтала с ними познакомиться, но ты так и не позволил нам встретиться. Почему?

Илан молча пожал плечами.

Хлоэ исчезла так стремительно, что он подумал: «Уж не померещилось ли мне?»

Вернувшись в гостиную, он обнаружил на столике приглашение на «Abilify» с припиской на обороте: «Я очень на тебя рассчитываю».

Выходит, не померещилось.

Илан быстро шел по авеню Президента Кеннеди, сунув руки в карманы и спрятав нос в шарф.

Наступившая зима обещала быть суровой, в некоторых районах страны уже выпал снег. Метеорологи предсказывали в ближайшие дни резкое понижение атмосферного давления, усиление ветра и осадки на всей территории Франции.

Илан посмотрел на Сену – вода была лениво-густой, как в реках подземного Тартара[9]. Прямо перед ним тысячей огней сверкала Эйфелева башня, единственный островок тепла в зябких сумерках.

Илан любил таинство вечера, действие его сценариев часто происходило в темное время суток, но сегодня ему было неуютно в родном городе. Встреча с Хлоэ растревожила душу, разбередив старые раны, он почти не спал и все время вспоминал искусственную голубизну ее глаз. Зачем она так радикально изменила внешность? Неужели хотела вытравить из памяти прошлое, в том числе их роман?

На одних баржах света не было, на других кипела жизнь. Целые семьи или одинокие мужчины и женщины населяли «Anastase II», «Calvacante», «Farinata». Илан зябко поежился, подумав о родителях. Они любили корабли, жизнь в ритме волн и течений и редкие часы свободного времени проводили на побережье Нормандии, в Онфлере – выходили в море на яхте «Hudson Reed» и ловили рыбу.

В мозгу Илана всплыли душераздирающие картины: разбитая в щепки носовая часть яхты, переломанные мачты, его мать кричит, зовет на помощь, захлебывается, апокалиптические волны переворачивают тело отца, как тряпичную куклу, утягивают на дно. Илан видел снимки, сделанные полицейскими. Он ужасно горевал из-за того, что тела родителей так и не нашли – по официальной версии. Сцены крушения снились ему каждую ночь, не давая обрести покой.

21:10. В полночь начинается его смена на автозаправке. Илан плохо себя чувствовал: болело горло, ладони вспотели, но были ледяными, несмотря на перчатки. Он подошел к «Abilify», очень красивой, белой с синим барже, где проходил прием. На палубу вели узкие мостки. В узком проходе вдоль борта стояли люди в костюмах и тяжелых пальто с бокалами шампанского в руках. Илан показал присланное Хлоэ приглашение, и его пропустили. Под стеклянной крышей гостей встречали две распорядительницы в униформе.

– С вами все в порядке, мсье?

– Да, спасибо. Мы останемся у причала?

– Конечно. Добро пожаловать на «Abilify».

Наверное, девушек насторожила его бледность. Хорошо, что судно не раскачивается и крепко-накрепко пришвартовано к берегу. Гарсон предложил Илану шампанского, и он с удовольствием выпил. На стойке лежала пачка экземпляров «Паризьен», Илан машинально взял газету, скатал ее в трубочку и зажал в левой руке.

Алкоголь сделал свое дело: Илан расслабился. Корабль надежный, ничего с ним не случится. Шум, тихая музыка и человеческое присутствие окончательно его успокоили.