Направо. Правая дверь подалась легко. Петли смазаны.

В помещении восемнадцать футов на двадцать – темнота, разжиженная вкрадчивой подсветкой. Источники: банка за стеклом плоского большого шкафа, колба на одном столе, двухфутовый макет чайного клипера – на другом. В банке – светящийся гриб, навроде чайного, толстый бахромчатый блин, колышащийся в мутной матовой жидкости. В колбе – копошение огоньков. Светлячки! Беспрестанно шевелящаяся живая масса – вспухает сама из себя, как пенная шапка над туркой кавы, вдруг застывает, всплескивает, опадая внутрь себя же, обваливаясь, – и в открывшемся мгновенном просвете виден скрюченный скелетик мелкого млекопитающего.

Она передернулась.

На мачтах, реях, такелаже клипера дрожат огоньки Святого Эльма.

Одинаковое мертвенное свечение через равные промежутки времени прерывается синхронной судорожной вспышкой спектрально-чистых цветов: гриб расплескивает ярко-лимонные сполохи, светлячки взрываются густо-лиловым, корабельные мачты испускают сочно-зеленый. В следующий раз комбинация меняется.

Во вспышках детально проступает обстановка: кафельные стены, стеклянные шкафы, операционный стол посреди (на нем колба), письменный, слоноподобный, на резных тяжких тумбах, – в углу (на нем клипер), из-за письменного надменно выглядывает кожаное кресло. По стенам – анатомические плакаты с телесами в разрезе. На одной стене – прямо поверх кафеля – велеречивая вязь мохнатого афганского ковра. Гашишный орнамент рассекает никелированная сталь уважительно развешанных хирургических инструментов. Ланцеты. Скальпели. Пинцеты. Зажимы. Долота.

Пилы. Пилки. Щипцы. Шприцы.

Дверь – одна. Других нет. Тупик.

Она нарушила свое внимательное оцепенение, бесцельно прошлась по операционной (прозекторской?). Замерла перед ковром. Сняла ланцет – крупный, опасный. Тронула пальцем заточку. Бритва.

Повинуясь нежданному импульсу, она провела лезвием по ладони. Поперек.

Тончайшая бордовая нить помедлила; исторгла длинную тугую каплю, которая тут же сбежала расходящейся струйкой к локтю. Луковица встревоженно звякнула. Стрелка старшего циферблата сместилась со 100 на 98. Она протяжно слизнула кровь (во рту отдалось железом). ПРИОБЩИТЬ? ДА. Спрятала ланцет в кулаке – обратным хватом, лезвием к себе.

98%

01

0

0

2.32

Скользнула в коридор.

В дверь напротив.

Стремительно вращаясь танцующим смерчем – нож наизготовку у лица, – она прочертила просторный, ярко и желто освещенный холл. На полусогнутой ноге – вторая подтянута к груди, жало ланцета вибрирует – вмерзла в угол, разом охватив весь – девяносто градусов – видимый сектор.

Вот он, человек. Один. За темного дерева конторкой. На конторке. Спит, уткнув залысую голову в сгиб локтя. Всхрапывает. На вытертых суконных рукавах лежат седые бакенбарды. За ним – ряды вешалок. Гардероб. На вешалках… – она глянула, не поняла, метнулась взглядом обратно к гардеробщику: спит, не притворяется, метнулась обратно, – … на вешалках… одежда. Очень много одежды. Глухой темный макинтош. Соболья шуба с оторочкой из горностая. Изысканный камзол, синий бархат, золотые позументы, тут же шляпа с пером, алая перевязь, тусклая шпага. Космический скафандр, тонированный гермошлем опущен, маркировка NC235-H и звездно-полосатый флажок на груди слева. Полный рыцарский доспех, дырчатое забрало, острая птичья грудь кирасы. Гидрокостюм, рядом оранжевый баллон акваланга, черный загубник, ласты, маска. Пустая человеческая оболочка, полупрозрачная с синеватыми венозными прожилками, бритым черепом и густой растительностью в паху, смазанные черты лица, от кадыка до промежности – распахнутая молния.