В отель они вернулись поздно, жутко голодные и заказали ужин в номер.

– За что пьем? – Ирина взяла бокал.

– Тебе же нельзя, – напомнил он.

– Символически.

– Тогда за тебя.

– За нас, – поправила она и пригубила вино.

– Как мама? – вспомнил Клим.

Этот простой вопрос застал Ирину врасплох.

Она отчего-то поперхнулась, покраснела и кое-как выдавила из себя:

– Почему ты спросил?

– Ты ей ни разу при мне не звонила, – сказал Клим.

– Так я никому при тебе не звоню, – призналась Ирина.

– А у тебя вообще есть подруги? – продолжал допытываться муж.

Он неожиданно испытал ревность к той жизни жены, о которой ничего не знал.

– А они нужны? – вопросом на вопрос ответила она. – Мне тебя хватает. Да и на работе устаю.

Тема, затронутая за ужином, отчего-то долго не давала Климу заснуть. Он действительно ни разу не слышал, чтобы Ирина с кем-то общалась по телефону.


На сей раз вместо крика Клим издал что-то вроде комариного писка. Мышцы его стали деревянными, волю сковал холод страха. Но это длилось лишь мгновение. Он вспомнил, что не один. Их в кровати даже не двое, а трое. Он, Ирина и их ребенок, еще не родившийся.

Клим понял, что никто, кроме него, не сможет защитить их сейчас. Решение созрело мгновенно. Клим резко развернулся и толкнул ногами в грудь злодея, стоявшего у кровати.

– Что с тобой?!

Голос Ирины вернул его в реальный мир. Он лежал, завалившись спиной на нее. Ноги свисали с кровати. Пятки, упавшие на пол, болели.

Было уже светло. Клим сел, огляделся и спросил:

– Я снова кричал?

– Ты как будто кого-то увидел рядом с кроватью и попытался ударить его ногами, – сказала жена и встала. – Когда это кончится?

– Не знаю. – Клим снова лег и уставился в потолок. – Предчувствие нехорошее.

– Вот что. – Ирина накинула халат и завязала пояс. – Приедем домой, пойдешь к психиатру.

Клим промолчал. С этим действительно надо что-то делать.

– Не зря говорят, что гениальность сродни сумасшествию, – подлила масла в огонь Ирина. – Сегодня пойдем на море.


С утра моросил небольшой дождь, поэтому из отеля они смогли выбраться лишь ближе к вечеру. Было сыро и промозгло. Ветер гнал по небу свинцовые тучи, трепал гребни волн, срывал с них пену, накатывал на пустынный пляж тонны воды.

Супруги дошли по набережной до конца пляжа. Ирина рассуждала, как назовет ребенка, если будет сын, допытывалась у Клима, какое имя он выбрал бы для девочки. Он был так погружен в свои мысли, что отвечал невпопад, а иногда попросту не слышал, о чем она говорила.

Ирина неожиданно остановилась, взяла его за руку и заявила:

– Тебе надо выпить!

– Вот еще! – Клим растерялся.

Он вспомнил, как однажды напился. Ему было очень плохо и стыдно на следующий день.

– Я не сторонник такого лечения.

– А это не лечение, – возразила Ирина и увлекла его к лестнице, ведущей на верх обрыва.

Небольшой ресторанчик располагался на соседней с гостиницей улице. В помещении под сводчатым потолком сидела за столиком какая-то чопорная дама европейской наружности. В углу что-то тихо обсуждали на немецком двое пенсионеров.

Они уселись у стены, украшенной старинными гравюрами. Рядом тут же возник официант, безошибочно угадал в них русских и протянул меню на родном языке.

Клим дал возможность Ирине изучить блюда и спросил:

– Ты что будешь?

– Пожалуй, только салат из моллюсков и чай.

– Я возьму сибас и салат.

– Закажи вина! – потребовала она и ткнула ноготком в строку меню. – Вот этого.

– Тебе нельзя, – предупредил Клим, заранее зная ответ.

– А и не буду, – сказала Ирина и вдруг поперхнулась.

Клим проследил за ее взглядом и увидел двух молодых мужчин, которые с интересом разглядывали бармена в национальной одежде, торчавшего за стойкой.