И осеклась, потому что увидела, как побледнело его лицо. Женщина бросилась назад и обняла своего любимого:

– Вот только, к тебе это не имеет никакого отношения! Ты, с самого начала, не был похож ни на одного из них! И я рада, что узнала тебя и привела в Орден! Среди всех этих интриганов появилась еще одна, чистая и благородная, душа!

Кондор тоже подошел к ним и сжал плечо молодого мужчины:

– Я тоже так считаю, Барс! Не зря же, в Кодексе записано, что человек, вступающий в Орден, оставляет позади себя все свое прошлое, включая имя! Не важно, чья в тебе течет кровь, важно, какой ты человек. А, на мой взгляд, ты – один из лучших братьев Ордена и достойная пара для нашего Магистра.

Он крепко обнял их обоих, но затем нахмурился и сказал:

– Однако многие члены Совета видят в тебе, в первую очередь, кровь Грифона и боятся, что ты пойдешь по стопам своего отца, займешься реформами и будешь представлять для них опасность. Так что, держите ухо востро!

К такому заявлению стоило бы прислушаться. Всем, троим.

– Он толкается! – в голосе Барса послышалось восторженное изумление.

Мужчина отвел взгляд от своей руки, лежавшей на животе у Кошки, и заглянул ей в глаза. Та мягко улыбнулась в ответ и пошутила:

– Наверное, хочет отвоевать побольше места для себя!

Барс озабоченно нахмурился, взглянул на ее фигуру, которая уже начала изменяться под влиянием беременности и предложил:

– Завтра же придумаю, как расширить твою кровать! Мне, и самому, надоело ютиться вдвоем на этой узкой каменной скамейке.

Все ночи, после их совместного посещения Кондора, и заявления в Совете Мастеров, что они считают себя мужем и женой, Кошка и Барс проводили в ее келье. А кровать, и в правду, была узкая. И если их мантиям вполне хватало места в одной чаше, то спать, вдвоем, на каменной скамье было неудобно.

Кошка лукаво усмехнулась и пальцем попыталась разгладить упрямую складку между его бровей:

– А наши кельи и не были предназначены для семейного проживания! Кодекс не запрещает интимных отношений между мужчиной и женщиной, внутри Ордена, но семейных взаимоотношений не предусматривалось. Член братства всегда рассматривался, как отдельная боевая единица, которому положено небольшое помещение для восстановления сил. Не более того. Младенцами всегда занимались специально назначенные Воспитатели, чтобы Воины не отвлекались от основных задач. У каждого члена Ордена своя роль в общем деле, от которой не должны отвлекать такие мелочи, как семья и дети!

Но мужчина не принял ее шутливого настроя и спросил совершенно серьезно:

– Поэтому-то ты и воспитывала Райю отдельно от нас?

Кошка тоже посерьезнела:

– Не только поэтому. Ты попал в Орден слишком взрослым, и чтобы полностью принять его образ жизни, тебе было необходимо отрешиться от всех атрибутов внешней жизни. Только так ты мог стать настоящим членом братства. А если бы ты знал, что Райя – наша с тобой дочь, то нам сложно было бы придерживаться взаимоотношений Наставника и Ученика!

Барс осторожно коснулся ее нахмуренного лба и задумчиво спросил:

– А почему же ты сейчас решила все изменить? Не думай, что я поверил в то, что ты, той ночью, испугалась моих угроз!

Женщина снова тепло улыбнулась ему:

– Теперь ты стал Мастером, членом Совета равных, и мне нечему больше тебя учить! И если мы действительно хотим сделать жизнь в Ордене более похожей на общечеловеческую, то начинать нам надо с себя. Я полностью поддерживаю твою позицию по изменению отношения к Ученикам и Воспитанникам, несмотря на то, что она во многом идет в разрез с тем, что записано в Кодексе. А если уж там что-то менять, то сразу многое, хоть будем биться в Совете не по мелочам! Ордену нужны перемены, они пойдут ему на пользу!