Дочь Кали невольно нахмурилось, подобное поведение вызывало у неё в душе странную смесь брезгливости и жалости. Воинов Кали учили стойко преодолевать невзгоды и держать эмоции в узде. Пытаясь одолеть внезапную неприязнь и найти подходящие слова для знакомства, Лика вдруг услышала, как девочка громко шмыгнула носом и пробормотала:

– И всё равно, ты не заставишь меня лизать твои пятки!

Подобный подход понравился Лике несравненно больше, и она уже решила подойти и потрепать соседку по плечу, как вдруг та неожиданно села на постели, уставилась широко раскрытыми глазами в темноту и пробормотала дрожащим голосом:

– Кто ты? Я знаю, здесь кто-то есть!

– Пугаться всего, что даже не успел ещё разглядеть – заведомо ставить себя в положение жертвы и провоцировать нападение! – недовольно нахмурившись, промолвила Лика, выходя на пятно лунного света, падавшего из окна.

Её соседка немного расслабилась, каким-то птичьим движением склонила голову набок и пробормотала:

– Ты – новенькая, Лика Ганди! Прости, я не сразу тебя заметила! Но у нас тут такое последнее время творится, что своей тени начнёшь пугаться!

Лика нахмурилась ещё сильнее:

– Не знала, что здесь так хорошо осведомлены о моём прибытии!

– Не сердись! – умоляющим тоном промолвила Персефона. – Мне о тебе рассказал куратор и просил не сообщать пока остальным, только я со всеми этими неприятностями забыла о твоём приезде! Ничего не могу с собой поделать, после двух убийств везде мерещатся хищные твари.

– Я – не убийца! – промолвила Дочь Кали, постаравшись, чтобы это двусмысленное утверждение прозвучало как можно достовернее. – И ты очень меня обяжешь, если быстренько введешь в курс дела, тогда нам будет проще защищаться. И как мне тебя называть?

– Перси! – ответила девочка, склонив украшенную тёмными кудряшками головку к другому плечу. – У тебя странное произношение, но я уверена, что где-то уже слышала твой голос!

– Вот уж вряд ли! – покачала головой Лика. – Я впервые не только в этом заведении, но и в его окрестностях-то никогда не бывала!

– И, тем не менее, есть в нём нечто знакомое, – задумчиво пробормотала Перси. – Слух меня не обманывает, ведь именно фонетика – моя специализация!

– Что ты имеешь в виду? – переспросила Дочь Кали.

– Ну, ты уже, наверное, в курсе, что все здешние воспитанники – усовершенствованные люди, созданные для выполнения какой-то определенной задачи, где их способности будут иметь решающее значение. Меня создавали для контактов с «изменёнными», чья речь сильно отличается от нашей. Преобразованию подвергался не только голосовой аппарат, но и у слуха особые возможности, – печально вздохнув, разъяснила девочка. – Правда, последнее время у меня появляются сомнения в собственной полезности! И остальные тоже постоянно об этом напоминают!

Тут она зашмыгала носом и отвернулась, пытаясь скрыть набежавшие слёзы.

– И кто же это такие, чьё мнение так на тебя влияет? – ядовитым тоном поинтересовалась Лика, не одобрявшая столь уничижительного отношения к своей особе.

Перси снова вздохнула:

– Большая часть учащихся – отпрыски влиятельных политиков или крупных магнатов, только им под силу оплатить создание потомства с заданными характеристиками. И только несколько человек, подобно мне, являются «общественными проектами». За нами нет реальной силы, а если правительство теряет интерес к проекту, для которого мы созданы, то участь наша незавидна!

Дочь Кали укоризненно покачала головой:

– Вот, это и есть пресловутый комплекс жертвы! Ты должна гордиться тем, что судьба одарила тебя особыми возможностями, и только от тебя зависит, как ты ими воспользуешься! Как предметом стыда или преимуществом в борьбе за выживание. Именно так меня учили Наставники! И если ты мне всё-таки расскажешь о последних событиях, то мы найдем способы, как противостоять не только завистникам, но и убийцам.