– Я не вру! – в детском голосе сквозила неподдельная обида на материно недоверие. Она всегда вела себя с ним таким образом. И только с ним.

– Наказан будешь.

– За что? – белобрысый мальчишка не сдерживал слез.

– За ложь.

Дверь в детскую комнату отворилась резко, рискуя соприкоснуться со стеной.

– Сколько можно кричать на весь дом? – вошедший мужчина имел заспанный вид, а ярость за прерванный сон не успела всецело охватить его разум.

– Кто-то же должен воспитывать этого оболтуса? – женщина с укором посмотрела на мужа.

– А кто-то же обязан на работу ходить? – мужчина не остался в долгу.

– Должен! – женский голос звучал так, что всем присутствующим стало понятно, что скандал неизбежен.

– Что произошло? – осознав, что желание отправиться подремать окончательно его покинуло, мужчина уселся на краешек детской кровати, уставившись на сына.

– В том доме, что стоит в конце улицы, сегодня загорелся свет, – мальчик с воодушевлением принялся рассказывать отцу о произошедшем инциденте.

– И что? – отец мальчишки не понимал, чем данный факт вывел из себя жену.

– Какой свет? – женщина снова принялась кричать. – Хозяин дома уже не одно десятилетие, как пропал без следа. Не живет в том доме никто.

– Так может бездомные проникли туда? – мужчина смотрел на жену так, словно та несла околесицу.

– Туда никто не забирается. И ты знаешь почему. Не мне тебе пояснять, – Наталья не могла поверить, что муж с легкостью забыл то, что следовало помнить и, без сомнений, всегда.

– Оставь сына в покое, – Валентин поднялся с кровати и направился к выходу: он не хотел снова ворошить прошлое.

– Видишь, опять отца расстроил, – мать полосонула грозным взглядом сына и поспешила следом за супругом.

Восьмилетний мальчик подошел к окну, чтобы рассмотреть видневшийся среди зданий шпиль таинственного дома.

Город распластался перед балконом квартиры, в которой обосновалась приверженка осмысленного образа жизни. Сожалела она лишь о том, что с долей опоздания отыскала дело, позволявшее реализовываться личностно и прилично зарабатывать. Впрочем, возраст воспринимался всего лишь цифрой. И это была одна из причин, почему она дистанцировалась от окружающих людей – они не позволяли освободиться от якорей в виде психологических стереотипов. Как она полагала, те прилично портили жизнь, сказывались на здоровье и внешности.

Закат позировал для единственной зрительницы так, будто он никогда не случится снова. И отчасти он был прав, ибо каждый закат представляется новым, а не прежним.

Утонченные пальцы со свежим маникюром касались поручней балкона. Длинные волосы непривычного бежевого оттенка, развевались на ветру. Анастасия прикрыла глаза, погружаясь в мысленный образ воздушного города. Его она создала собственными усилиями, практически по кирпичику, выстраивая немногочисленные изысканные здания, окруженные высокими деревьями, среди которых отдыхали тучи. В этом городе она была хозяйкой, свободно перемещавшейся по домам и улицам. В городе жили такие же люди, как она: образованные и талантливые. Только таким людям отводилось место в её мире. Не только выдуманном.

Из иллюзии, необходимой для защиты воображения от повседневности, Анастасию грубейшим образом вырвали громкие голоса соседей, проживавших с ней на одном этаже. Каждую неделю супруги оглашали округу своими криками.

Вернувшись в комнату и захлопнув балконную дверь, Анастасия устроилась за письменным столом, чтобы набросать текст рекламного поста предстоящего тренинга. Она не верила в его стопроцентное воздействие на целевую аудиторию. Против неё выступало общество с изжившими устоями. У неё получилось от них избавиться, у большинства современников – нет. Отчаиваться она не собиралась, ибо все делала в первую очередь для себя.