Некоторое время она молчала. Потом сказала:

– Я сегодня была в суде.

– Я вас там не видел.

– Я держалась в сторонке. Не хочу, чтобы меня узнавали. Я понимаю, как больно родственникам, но они были несправедливы к вам. Вы сделали единственное, что могли, когда объявили о найденных часах.

– Почему вы так считаете?

– Я сужу на основании того, что знаю о вас, а вы не из тех, кто отводит глаза.

– От чего?

– От всего, – ответила она.

– А как получилось, что вы знаете меня? – спросил Фрост. Он относился к ней настороженно, так как она была журналисткой, однако ему польстило то, что она все-таки разыскала его.

– Ну я хорошо подготовилась к встрече, перелопатила большой объем материала. Я умею готовить домашнее задание.

– Все это очень похоже на интервью.

– Нет, это не интервью.

– Так чем я могу помочь вам?

– Ну вообще-то это я хочу вам помочь.

– Простите, но я вас не понимаю, – сказал он.

На пляже практически никого не было, но она все равно огляделась, чтобы убедиться, что они одни.

– Могу я сначала задать вам один вопрос? Неофициально, не под протокол. Я просто хочу понять, туда ли я пришла, к тому ли человеку. Хотя я в этом уверена.

– Какой вопрос?

– Вы планируете расследовать «Убийства у Золотых Ворот»?

Фрост насторожился.

– Это вопрос к моему капитану, мисс Шей. Мне нечего сказать на этот счет. Моя сестра была одной из жертв. Очевидно, что я не могу руководить новым расследованием.

Она сократила разделявшее их расстояние, физически и эмоционально.

– Называйте меня Иден, а не мисс Шей. Надеюсь, вы не обидитесь, если я буду называть вас Фростом. У нас ничего не получится, если мы будем держаться официально.

– Что не получится?

– Я же не спрашивала, собирается ли полиция открыть дело. Естественно, собирается. Я хочу знать, планируете ли именно вы расследовать дело. Негласно.

– Мне нечего сказать на это.

– Фрост, когда я уйду, мы будем считать, что этого разговора никогда не было. Если вы мне что-то расскажете, а потом попросите уйти, я уйду, и вашей тайне ничего не будет угрожать. Я знаю, вы бы никогда не подвергли опасности новое судебное разбирательство против Каттера.

Почему-то Фросту не хотелось, чтобы она уходила. Во всяком случае, пока.

– Предположим, вы не ошиблись в отношении меня и моих планов. Что дальше?

– Я же сказала. Я хочу помочь.

– Как? И почему?

Иден схватила его за руку. У нее были ледяные пальцы. Она знала, что поймала его на крючок и что он не отпустит ее, пока не узнает, что она хочет ему сказать.

– Послушайте, я изображаю из себя суперженщину, но на самом деле я промерзла до костей. Пригласите меня на ужин, и я вам все объясню.

После второго бокала вина на лице Иден все же появилась улыбка, правда, печальная. Они сидели в ресторане «Сутро» в Клифф-Хаусе, который возвышался на сто футов над пляжем. Их посадили за столик у окна, выходившего на океан, но только благодаря Иден, а не Фросту. Метрдотель и официант знали, кто она такая.

– Странно это, да? – сказал Истон. – Когда тебя узнают везде, где бы ты ни оказался.

Иден потягивала «пино гриджио»[23] и смотрела на темные волны внизу.

– Не думайте, что это так здорово. С тех пор как я опять переехала в город, это заведение стало одним из моих любимых. Вот поэтому они и знают меня.

– Думаю, вы скромничаете. Я вас помню.

– Ну я сейчас не так знаменита. Я все еще публикуюсь в нескольких ведущих журналах, но люди редко замечают имя автора. Обо мне уже несколько лет не упоминают в новостях. Сейчас люди смотрят на меня, и мое лицо кажется им знакомым, но они не могут вспомнить откуда. Хотя, если честно, вы правы, куда бы я ни пришла, меня узнают. И мне это не нравится.