Конни и ее муж, Чарльз, по-прежнему с неприязнью относились к Стивену, да и родители так его и не полюбили. Это повлияло на отношения Адрианы с ними, и теперь ей больно было сознавать, как далека она от своей родни. Как бы она их ни любила, все же на первое место ставила преданность мужу. Стивен был мужчиной, с которым она делила постель, которому помогала устраивать жизнь, чье будущее строила вместе с ним.

Родители так или иначе были ее прошлым, а он – ее настоящим и будущим, они это понимали и больше не спрашивали Адриану, когда они со Стивеном собираются нанести визит на Восток, и даже в последнее время перестали донимать ее насчет детей. Адриана наконец сказала Конни, что детей они иметь не хотят, и была уверена, что сестра передала это родителям. Те считали отношения Стивена и Адрианы противоестественными, в их глазах младшая дочь и зять были эгоцентричными молодыми гедонистами, которым бесполезно пытаться внушить другую точку зрения. Проще было общаться как можно реже, и родители Адрианы по собственной инициативе перестали приезжать к ним.

Однако в ту ночь, пока Адриана ехала по шоссе Санта-Моника, а потом по Ферфакс-авеню, она не думала о своих родителях. Все ее мысли были о Стивене. Она знала, каким он будет усталым, поэтому купила бутылку белого вина, немного сыру и полуфабрикат омлета.

В гараже уже стоял его «Порше». Адриана с улыбкой поставила рядом свою машину, жалея только, что не смогла встретить Стивена в аэропорту. Ей пришлось работать в вечернюю смену, что, впрочем, случалось довольно часто – она была главным помощником режиссера и порой оставалась за него. Работа была интересной, но очень утомительной и ответственной.

Ключ легко повернулся в замке, в квартире повсюду горел свет, однако в первый момент Адриана не увидела мужа.

– Эй!.. Есть кто дома?

Стереосистема была включена, и звуки классической музыки заглушали голос Стивена, поэтому Адриана не сразу заметила его – он говорил по телефону.

Его красивая, черная как смоль шевелюра была в легком беспорядке, он склонился над блокнотом, что-то записывая, видно, беседовал со своим шефом. Он даже не заметил, что подошла Адриана; она обняла его и поцеловала. Стивен с улыбкой взглянул на жену и ласково поцеловал ее в губы, продолжая при этом слушать, что говорит босс, затем мягко отстранил ее и ответил в трубку:

– Да, конечно... я именно это ему сказал. Они предупредили, что приедут к нам на следующей неделе, но я думаю, что если мы проявим активность, то вынудим их прибыть раньше. Конечно... конечно... я тоже так считаю... хорошо... До встречи завтра утром.

И вдруг она оказалась у него в объятиях, крепких объятиях, и в мире снова все стало на свои места. Адриана всегда была счастлива быть с ним и ни о чем другом не мечтала. Она целовала мужа и думала только о том, как по нему соскучилась.

Стивен запечатлел у нее на губах долгий и крепкий поцелуй, и, когда отпустил, Адриана, с трудом переводя дыхание, произнесла:

– О господи... как хорошо, что вы снова дома, мистер Таунсенд.

– Я тоже рад тебя видеть.

Он игриво улыбнулся, крепко обхватил за ягодицы и прижал к себе.

– Где ты была?

– На работе. Я думала, что сегодня не останусь на одиннадцатичасовой выпуск, но некому было меня подменить. По пути я заехала в магазин и купила поесть. Ты голоден?

– Да, – многозначительно улыбнулся Стивен, имея в виду совсем не содержимое сумок. – По правде сказать, очень.

Он потянулся к выключателю и погасил свет. Адриана рассмеялась:

– Я не об этом. Я купила вино и...

Стивен снова принялся целовать ее в губы:

– Потом, Адриана... потом...