Павел залился краской. В душе ему хотелось хлопнуть по столу, отнять и разбить вдребезги пару телефонов, грубо и неполиткорректно высказать наглым соплячкам все, что он о них думает. Но вместо этого он дрожащим голосом произнес:

– Что же, история России вам, значит, не интересна?

– Господи, Павлик, а тебе самому-то эта скукота интересна?

«Павлик» вздрогнул и посмотрел на сказавшую эти слова деваху. Прямо перед ним сидела тощая брюнетка во всем черном. Цвета воронова крыла были одежда, волосы, глаза, тени, брови, ногти и даже губы. Резким контрастом черноте блестело серебро: большой крест на груди; широкие и узкие перстни, по паре на каждом пальце; добрый десяток колец в ушах и одно в правой ноздре. Посмотрев в снулые агатовые глаза, Павел проговорил:

– Ну хорошо. Давайте поговорим о том, что интересно вам. Вот конкретно вас, девушка, что интересует? Вас как зовут?

– Мэри, – ответила та. И, помолчав, спросила: – Из истории интересует, или вообще?

– Ну-у, желательно из истории, конечно.

– Вампиры и сатанизм.

Притихшая на минуту группа грохнула смехом.

– Вампиры и сатанизм, – словно эхо повторил Павел. Он чуть помолчал, потом проговорил: – Вампиры – существа мифологические, на самом деле их не было и нет. А вот сатанизм – это серьезно. Надеюсь, вы сатане не поклоняетесь?

– Еще как поклоняется! Она всех кошек во дворе передушила! – выкрикнул кто-то.

Мэри, скривившись, дернула головой и сказала:

– Экий ты, Павлик, зануда. «Мифологические», «не было и нет», а предположи на мгновенье, что есть. Вдруг где-нибудь неподалеку в старинном доме живет-поживает красавец-граф. Лет уже триста. Или пятьсот. Богатый и одинокий…

– Богатый и одинокий красавец-граф – это персонаж любовного романа, – перебил Павел. – Вампиры же, известные по народным преданиям и верованиям, – это злобные мертвецы, сосущие кровь. Ходячие трупы.

– А может наоборот – бессмертные? Высшая раса? И они принимают в свой клан только избранных? – спросила Мэри и провела по черным губам языком.

Павел понял, что серебряных колец в ее теле больше, чем он видел прежде, как минимум на одно.

«Любопытно, в других интересных местах у этой сучки такие кольца торчат или нет?» – подумал Павел, и перед глазами у него возник образ обнаженной и распятой поклонницы вампиров. С серебряными кольцами в интимных местах.

Павел Юрьевич густо покраснел. Занятный образ не уходил. Напротив, он стал казаться привлекательным. Паша побагровел до ушей и отвернулся к окну. Тут на его счастье прозвенел звонок, и будущие бухгалтеры шумно ринулись к выходу.

Занятия закончились. Молодой историк спустился с крыльца. Осенняя улица встретила прохладным ветерком, шелестом листвы под ногами и серой мглой.

«Как уже рано темнеет», – подумал Павел и, поежившись, поднял воротник пальто.

Сделав несколько шагов, историк оглянулся на здание колледжа. На фоне серого неба трехэтажное здание выделялось большой темной глыбой. В полумраке трудно было различить разницу, но Павел знал – третий этаж надстроен уже при Советах. Строители, надо сказать, постарались – точно скопировали украшенные орнаментом своды над окнами, узорчатый барельеф между ними и вдоль карниза. Подвел стройматериал; советский кирпич отличался от оригинального цветом и размером. А главное – качеством. Во многих местах он начал осыпаться. Первые же этажи стоят как новые. Темно-красный кирпич-«кабанчик» кажется в полумраке багряным, будто напитан кровью. Павел поежился снова, удивился – откуда такие мысли? И вспомнил ученицу, назвавшуюся Мэри. Думы молодого учителя плавно вернулись к теме, над которой он размышлял все последние дни.