– Не стоит, благодарю! – с деланным отвращением возражает она и резко меняет тему. – А как тебя зовут?

– Здесь и сейчас я Алекс! – усмехается он. – Здесь и сейчас…

* * *

Она видела многое и полагала, что ее сложно удивить, но волаку это удается.

– Это гипноз? – тихим шепотом спрашивает она, когда он на ее глазах облачается в коллекционный костюм, а стоящий в двух шагах продавец этого не замечает.

– Иллюзия, – он щелкает пальцем и усмехается.

К моменту, когда они покидают магазин с ворохом элитных обновок для него, на них по-прежнему никто не обращает внимания.

– Это воровство, – хмуро цедит она себе под нос, зная, что он ее отлично слышит.

– В стране, где все воруют, эти слова звучат нелепо, – цинично возражает он.

– Да уж, решила поговорить с упырем о нравственности, – усмехается она.

– Сколько же раз тебе повторять?! Я волак! Не упырь! – вздыхает он раздосадовано.

По дороге они натыкаются на чумазого мальчишку, что просит подаяния, протягивая маленькую грязную ладошку каждому, кто проходит мимо. Ольга тянется в карман за деньгами, а ее спутник тем временем смотрит на ребенка с откровенным презрением.

– Попрошайки, – гадливо морщится он. – Мелкие паразиты. Москиты в мире кровососущих. Это отвратительно! Если берешь – бери! По-крупному, а не пресмыкайся за пятак. Суть одна. Но так хоть достоинство свое сохранишь.

– У него нет выбора, – возражает Ольга.

– Выбор есть всегда, – усмехается он. – Он, как и я в свое время, выбрал легкий путь. Жить на подачках. С этого и начинаются вампиры.

Перехватив ее откровенно пораженный взгляд, он смеется.

– А ты полагала, мы рождаемся кровососущими? Нет, это приходит со временем. Апофеоз развития вампиризма. А я стою на верхушке этой пирамиды. Волак – это высший мастер. Всякая пиявка способна сосать кровь у любой живой твари.

Он снова брезгливо морщится и косится на чумазого пацаненка, что теребит женщину за рукав блузы, выпрашивая еще денег.

– А ты попробуй, добейся такого мастерства, чтобы тебе ее предлагали сами, – продолжает волак. – Женщины…

Он вздыхает сладко и щурится как сытый кот.

– Как много в этом чарующем слове… Женское тело – колыбель новой жизни. Вместилище сил, молодости и красоты. Всем, что у меня есть, я обязан вам!

Ольга слушает зачарованно, ждет продолжения, но волак, сознавая ее интерес, усмехается ее ожиданию, смакует его. Он не собирается полностью открывать занавес тайны. Не сейчас…

В музее истории, закрытом на текущий ремонт, он демонстрирует ей чудеса внушения. Директор музея изображает по его желанию кактус в пустыне в засушливый год, а его секретарша танцует «Лебединое озеро». Волак смеется. Ему весело. Ольга хмурится. Происходящее кажется ей отвратительным, а он сам – вульгарным хамом, избалованным, развращенным типом.

– Прекрати! – требует она, когда к танцу секретарши для его увеселения присоединяется и уборщица. – Это уже не смешно. У тебя нет права насмехаться над этими людьми.

– Почему? Кто силен, тот и прав! Разве не по этому принципу живут люди в нашем мире?

– Но это никому не дает права унижать слабых, – грустно возражает она. – Я ухожу.

Она разворачивается к выходу, и он некоторое время провожает ее заинтригованным взглядом, а затем предлагает:

– Пообедаем? Я угощаю.

– Не желаю есть на ворованные деньги.

– Заплати ты.

– Оплачивать твою нездоровую тягу к роскоши я желаю еще меньше!

– Тогда не упрямься. Из двух зол положено выбирать меньшее.

* * *

Элитный ресторан – самый дорогой в городе. Неповторимое меню, французский повар, шампанское «Кристалл». Она безразлично ковыряет вилкой в своей тарелке, он ест с отменным аппетитом. Вокруг красиво, как в сказке. Живая музыка, живые цветы и… живой вампир. За столом напротив…