Фокс сжал зубы и продолжил игру, минуты тянулись тяжело, как будто сверху навалилась груда камней, которая росла с каждым шагом. Схватка со змеиным стратегом, который слегка уступал Фоксу по размерам и силе армии и не имел двух семиблочных бойцов, но превосходил по территориям и притоку ресурсов – была бы схваткой двух равных врагов. Но крулианец мыслил быстрее и, главное, благодаря прошивкам физически тратил на мышление меньше сил. А Фокс устал от невероятного темпа, глаза болели от постоянной концентрации на мелких деталях; он совершил одну за другой две ошибки, каждая из которых немного увеличила преимущество врага.

– Печчально, ффух, на это горешно шмотреть, – посочувствовал Свийс.

Но человек продолжал бой, и у него было маленькое, но важное преимущество: умение находить необычные решения. Благодаря таланту мифотворца, Одиссей в поисках правды придумывал потрясающие истории, которые часто оказывались истиной, а иногда даже чем-то большим. Его соперник не обладал этим свойством, это был циничный и ядовитый змей, которым руководили только презрение и расчёт. Воображение было ему непонятно и не близко. Именно эта разница, вместе с несгибаемой волей Фокса, испытавшего в своей жизни практически всё, что можно испытать, давала ему надежду. Он продолжал драться до последнего.

Поэтому пять тяжелейших минут спустя, крулианец распрямился, удивлённо посмотрев на детектива, и произнёс:

– Какая выдумка. А ты неплох, шеловек.

И добил последних синих мурашей.

Ноги не держали Одиссея, он сел на пол, не веря, что всё кончено.

Он не прошёл в четвёртый тур. Единство выветрилось из головы, и его выкинуло из Игры.

Тишина.

Только мстительная боль спины и поясницы, пульсирующая шея и резь в голове – они с удовольствием заполняли опустошение, накрывшее Фокса. Проигравший хотел встать, но не было сил.

– Ана? – спросил он в пустоту.

– Изолировалась от всех контактов и не покидала комнату, – мягко ответил Гамма.

Это порадовало Одиссея: значит, она ещё не проиграла.

– Фазиль и остальные?

– Отправились в торговый стационар этой системы сразу по нескольким делам: договориться о продаже стада шикарисов, забрать накопления Трайбера из его схрона, а затем подключиться к бирже кластера и инвестировать новые средства. Вернутся не скоро.

– Пить…

Одна из тележек подкатила к Фоксу и вручила Кружбан; холодная вода слегка привела детектива в чувство.

– Ничего не кончено, пока оно реально не кончено, – прошептал Одиссей.

Ведь у него были старые покровители, почти столь же сильно заинтересованные в изучении Древних, как и он сам. Фокс вынул из кармана инфокристалл.

Вызов прошёл так быстро, будто на том конце держали открытый канал связи и ждали запроса. Сверкающая друза возникла прямо перед Фоксом и подмигнула россыпью зелёных бликов.

– Слушаем, – мелодично прозвенел невесомый хрустальный хор.

– Я считаю, что создатели Мира Ноль были пятимерными существами. По меньшей мере, они были способны воспринимать пятимерность.

– Допустим, – не удивились циоры. – Последние данные с Игр Древних, в которых вы только что поучаствовали, Фокс Одд, подтверждают этот вывод. Так что наш центр и наша левая часть с вами согласны, а правая… пока не спорит.

– Сайны тоже были пятимерными существами, это установленный факт. Из всего, что нам известно, выходит, это две расы – единственные с настолько высоким уровнем восприятия. Не может быть совпадением, что именно они создали две самых высокоразвитых цивилизации. А потом обе исчезли.

– И вы смело предполагаете, что сайны и Древние были связаны, мистер Одд?

– Да. Я думаю, что Мир Ноль и его игры связаны с Сердцем истины и деятельностью сайн.