Низкое, натужно покрасневшее солнце изо всех сил пыталось удержаться над горизонтом, но все-таки неуклонно клонилось к закату. Медленные воды широкой городской реки отяжелели. Желтый песок небольшого пляжа на берегу стал рыжим. Жара спадала. Легкий ветерок принес прохладу и зеленые запахи свободно задышавшего лесопарка.

Солнце устало, подумал Алекс и посмотрел на группу бесформенных фигур и вялые взлеты волейбольного меча на другом конце пляжа. И все устали вслед за ним. И Алекс здорово притомился за этот жаркий день. Неудачный день – с утра бестолковый, после обеда – нервный и изматывающий, и только к наступлению вечера, когда захотелось просто заорать на весь свет от всех его нестыковок и глупых сюрпризов – хлопотливо-безмятежный. Да, подумал Алекс, хлопотливый и в то же время безмятежный. Это происходит тогда, когда хлопоты твои легки и не имеют никакого отношения к прожитому. И, слава Богу, что почти каждый его день заканчивается именно так. Потому что каждый вечер он гуляет с мальчиком.

Алекс затянулся сигаретой и цепко взглянул на воду.

Мальчик купался. Пологое дно реки – вода по колено на тридцать метров от берега – увело его опасно далеко. Но он этого не замечал, хотя еще вчера боялся заходить в воду без отца. Только что прошел катер, и быстрые веселые волны надвигались на малыша с середины реки. Он завороженно смотрел на их приближение и ждал встречи. И встреча состоялась. Эти длинные холмы на воде были так упруги и игручи, так мягко и забавно затолкали его в животик, что он округлил ротик, азартно завизжал и изо всех сил заколотил растопыренной ладошкой по воде. Сердце Алекса дрогнуло. К черту твою унылость и жалобы, твои неудачи и усталость, сказал он себе. Посмотри, как счастлив твой мальчик, взгляни на него! Брызги плотным веером закрыли малыша от берега – только видно было, как сверкали расширенные детским восторгом глазенки, да рвался к берегу тоненький радостный крик:

– Пап, смотри! Смотри! Смотри!!

Вот и удивительное открытие, с улыбкой подумал он, оказывается, водичка разбивается на много-много маленьких кусочков. Он отбросил сигарету и, не снимая джинсовых шорт, вошел в реку. Разгоряченные ступни приятно заныли в прохладной воде, он расправил загоревшие плечи и двинулся к своему трехлетнему сыну. Сейчас побарахтаемся, и домой. Малыш, наверно, совсем продрог.

– Папака, иди сюда!

«Папака – это я!» – добродушно пояснил сам себе Алекс, подошел ближе и тут же получил в грудь дробный заряд обжигающих водяных брызг. Он закричал и замахал руками. И захохотал. Еще одно открытие: кусочки воды можно направлять, куда надо! А здесь как раз и папака подошел! Сын восторженно и выжидательно смотрел на него. Алекс зарычал и раскинул руки – «Вот я тебя сейчас поймаю!» Малыш завизжал и, высоко вскидывая ножки, размахивая ручонками, помчался к берегу.

Разморенный пляжный люд лениво обмякал в последние минуты сеанса в бесплатном солярии. Никто не купался, разговоры затихли – свершалась подспудная подготовка к неприятному уходу в город, к заботам следующего дня. Малыш выскочил на прибрежный песок, и пляж огласился его заливистым смехом. Он бежал не разбирая дороги – по чужим одеялам, надувным матрасам, перепрыгивал через разложенные на песке вещи. Люди удивленно поднимали головы, кто-то засмеялся, кто-то беззлобно выругался… Полная рыхлая бабка впереди раздраженно поднялась и широко расставила тумбообразные ноги. Намерения ее не оставляли сомнений – оборвать маленького баловника! Вот этого Алекс допустить никак не мог. Он хотел пробежаться с сыном до лесопарка, но – раз такое дело – прибавил ходу и позволил себе нагнать малыша. Он подхватил на руки брыкающееся тельце, поцеловал его в спинку и в тысячный раз удивился, сколько нежности находят губы в этой полупрозрачной, покрытой мягким светлым пушком коже.