Я крепче сжимаю в кулаке его волосы и вдавливаю кинжал в шею чуть сильнее. Жнец никак не реагирует, но могу поклясться, что он взволнован – очень, очень взволнован.

Он проходится взглядом по моему телу.

– А ты все еще дышишь, – замечает он. – Неужто кто-то из моих людей поддался на твои жалкие уловки и пощадил тебя?

Мой клинок скользит по его коже, оставляя за собой кровавую полосу. Годами я вынуждена была подчиняться мужским требованиям, так что теперь чертовски приятно подчинить своей воле кого-то другого, и я не могу представить себе, кто из живущих мог бы заслуживать этого больше, чем он.

Жнец следит за выражением моего лица. Через мгновение он смеется.

– Прости, я что, должен испугаться?

Его голос звучит так спокойно, что я почти верю ему. Но руки у него напряжены, мышцы натянуты. А еще у меня сохранились воспоминания о нашей последней встрече. Сколько бы страданий он ни причинял другим, не думаю, что ему приятно испытать их на себе.

– Ты все еще не вспомнил меня по-настоящему, – говорю я. – Подумай еще.

– И в чем смысл этого упражнения? – недовольно спрашивает Голод. – У меня нет привычки запоминать людей.

Я чуть ослабляю пальцы, сжимающие его волосы.

– Я спасла тебя однажды, когда больше никто не захотел.

– Вот как? – переспрашивает Голод с веселым удивлением. Однако, несмотря на это, в глазах у него загорается гнев. Я чувствую, что он тянет время – ждет, когда я допущу какую-нибудь оплошность, и тогда он бросится на меня.

– Это была ошибка, о которой я с тех пор жалею каждый день, – признаюсь я, чувствуя, как перехватывает горло.

– Правда? – Теперь я могу поклясться, что все это его забавляет. – Так расскажи же мне, храбрый человек, как ты меня спасла?

– А ты не помнишь? – спрашиваю я, и в самом деле несколько шокированная. Как он мог забыть? – Когда я нашла тебя, лил дождь. Ты был весь в крови, и в твоем теле не хватало… нескольких кусков.

Глумливая улыбочка медленно сползает с лица Голода.

Наконец! Та самая реакция, которую я ждала!

Мои пальцы на его волосах снова сжимаются.

– Ну что, вспомнил меня, ублюдок?

Пять лет назад

Анитаполис, Бразилия

Я не верила слухам. Пока не увидела его.

Вот уже несколько лет у нас в городе шептались о бессмертном, который вздыбил моря и расколол землю. О всаднике, который пришел в наши края и пытался перебить всех нас, людей. Ходили слухи, что его поймали и в наказание заперли где-то среди необъятных лесов Южной Бразилии. Где-то неподалеку от нашего города.

До сих пор я не придавала этим слухам особого значения.

Под проливным дождем мой взгляд зацепился за бесформенный ком, лежащий на обочине грунтовой дороги.

Не смотри туда.

Я знаю, что смотреть не надо. Знаю, когда мой разум соберет то, что я вижу перед собой, в связную картину, мне это не понравится. Но отвести взгляд невозможно. Хлюпая ботинками по грязи, я приближаюсь к этому предмету и наконец понимаю, что у моих ног: грязное, окровавленное туловище. Изуродованное почти до неузнаваемости.

Дыхание у меня сбивается, я едва не роняю корзину с плодами джаботикабы[4] и не рассыпаю темные ягоды по земле.

Кто мог сделать такое со своим ближним?

Домой! Скорее!

Нападавший, может быть, и сейчас где-то здесь, а этот бедняга, которого бросили умирать… ему уже нет смысла пытаться помочь. Он явно мертв.

Проходя мимо тела, я невольно замедляю шаг – ничего не могу с собой поделать, любопытство берет верх. И тут замечаю нечто странное. На шее и на груди этого человека… что-то светится.

Ожерелье какое-нибудь, что ли? Что за украшение может так светиться? Я пристально вглядываюсь в голый торс, рассеянно отмечая, что передо мной мужчина.