Когда нос лодки ткнулся в расчищенный от крупных валунов галечный пляж и зверобои стали по очереди выбираться на берег, Юлька, соблюдая приличия, вначале подошла к отцу.

– Привет, па. С возвращением, – обняв Седого, она чмокнула его в щетинистую щеку. Мазнула губами по лицу. Он едва почувствовал прикосновение. «А со своим Максом, поди, уже в засос целуется!»

Отстранившись от отца, девушка с любопытством заглянула в лодку.

– Да вы с добычей. Поздравляю. Ого, сколько мяса! Это ж какой зверюга был? Как вы с таким справились? Наверное, Макс постарался?

И бросила-таки на зверобоя быстрый лукавый взгляд. Седому этот взгляд очень не понравился.

– Он, – нехотя ответил кормщик.

– Трудно пришлось? А почему задержались? Мы вас еще вчера ждали.

Как же, «вас»! Небось, только по Максу своему соскучилась.

– В шторм попали.

– Правда? – удивилась Юлька. – А здесь все тихо было. Вообще ни одного облачка. И небо яркое-яркое. Я в это время такого никогда не видела. Надо у дяди Вани спросить, к чему бы это?

Раздражение Седого усилилось. Он сердито дернул дочь за рукав:

– Чего его спрашивать? Вечно порет всякую чушь, а ты и уши развесила, будто девчонка сопливая.

– Пап, ты не прав. Дядя Ваня много о Севере знает.

– Да что он знает?! – взорвался Седой. – Пересказывает старые ненецкие легенды, в которых сам ни черта не смыслит! Да еще и перевирает их как попало!

Вокруг образовалась тишина. Последние слова слышали все. Ладно бы только Ванойта – черт с ним! Так еще и охотники со своими родными, и просто любопытные, собравшиеся возле лодки, чтобы взглянуть на добычу. Седой понял, что перегнул палку. Юлька это тоже поняла.

– Папа, пойдем домой. Охота была трудной, да еще шторм. Тебе надо отдохнуть.

«Скажи еще, что отец стар для такого дела!» – гневно подумал Седой и, когда дочь попыталась увести его с пляжа, вырвал руку.

– Некогда мне отдыхать. Лодку нужно лодку разгрузить и Карпу доложить, как все прошло.

– А когда вернешься?

– Не знаю. Дел много.

Седой демонстративно повернулся к дочери спиной и поискал глазами старого друга. Того уже должны были известить о возвращении бригады охотников, однако среди встречающих его не оказалось. Кормщик перевел взгляд в глубь берега и сразу обнаружил того, кого искал. Карп резво шагал к пляжу со стороны командного пункта, где еще с довоенных времен располагался рабочий кабинет начальника заставы.

Вопреки всеобщему ликованию конец разговора получился совсем нерадостным. Отец отчего-то рассердился, а Юля так и не поняла, чем его расстроила. Но это несильно опечалило ее. С возрастом отец стал раздражительным, и подобные срывы у него уже случались. Хотя прежде на людях он старался сдерживать себя.

«Ничего, – успокоила себя девушка. – Главное: жив и здоров. Это просто усталость. Отдохнет, успокоится и придет в норму». Жизнь горстки людей на продуваемом ветрами скалистом берегу в окружении беспощадных северных чудовищ ежедневно дает куда более серьезные поводы для беспокойства, чем грубые высказывания одного из них по отношению к другому. Тем ценнее редкие поводы для радости.

Улыбаясь, Юля подошла к Максиму.

– Привет! Папа сказал, ты опять отличился?

Вокруг возвратившейся охотничьей лодки собралось множество людей, поэтому приходилось выбирать выражения, чтобы случайно не выдать себя.

– Было дело…

Макс тоже старался не показывать окружающим своих чувств. Причем у него это получалось совершенно естественно и непринужденно – Юля даже немного расстроилась. Вот и сейчас он лишь приветливо кивнул ей и снова повернулся к своему другу Пашке, который никак не мог выбраться из лодки. Не навидался с ним что-ли?