– Не говори гоп, пока на меня не запрыгнешь, – слышу в спину и вскидываю руку. Неприличный знак стал ему ответом, дрожь по телу – мне предупреждением. Держаться от него подальше. И подольше. Примерно, пока не умру.
Глава 4. Макар
Найти ее было не сложно. И хотя сначала Макар хотел выждать пару дней, чтобы поскучала, помучилась неизвестностью…
В итоге восемь утра субботы, а он здесь, в этом обшарпанном здание, где проживать могут лишь тараканы.
А живет его Василиса.
Ничего, сейчас трахнутся и он ей хату снимет, будет его еще одно логово с узенькой дырочкой и пухлыми губками.
Найти ее было не сложно. Связей у Макара хватало, а вот понять, почему она шугается его, как дьявола, трудно.
Она, конечно, девка огонь, в нее только спичку-вспышку кинь, и она загорится. И лично Макар собирался в этот момент присутствовать, как в прочем и в душевой, в которой она думает, что спрячется от него.
Очень удобно, что общежитие оказалось не студенческим, а общим. Тут собрались жаждущие познать самые разные профессии и одного такого Макар взглядом загнал обратно в свою комнатушку.
Маленькую настолько, что у Макара кладовка для продуктов была больше.
Путь до душевой, в которой было три кабинки, был коротким и наполненным яркими сексуальными образами одной наглой девчонки, которая, кажется, не понимала своего счастья.
Ведь ей выпала честь быть лишенной девственности членом самого Макара Черкашина.
И он очень ждал, когда же сможет ее оказать.
А уж шум воды и легкий вибрирующий мотивчик, что Василиса напевала себе под нос, напрочь снесли Макару крышу и он уже не думал о том, что лишать девственности на втором свидании не стоит. И тем более не думал, что девушка может быть против.
Он просто знал, что местечко между ног, что Малыш сейчас моет, принадлежит ему. Именно поэтому, почти теряя рассудок от боли в яйцах, Макар скинул с себя джины, стянул рубашку. Хотел уже стянуть боксеры, которые давили из-за силы их рвущей, но все-таки вспомнил о приличиях.
– Успеется, – решил он и решительно прошел, и открыл дверцу душевой.
– Подвинься, – говорит он, охватывая взглядом упругую грудь с розовыми торчащими сосками и тут же ему в лицо прилетает крик!
– Пошел вон, придурок! С ума сошел?! Это вторжение в частную собственность…
Макар морщится от шума, отбрасывает кулачки, которые бьют его по уже намокшей, чуть припорошенной волосами груди и просто толкает истеричку к стене, быстро охватывая взором идеально вылепленную фигурку.
– Не прекратишь орать, я совершу вторжение в твой рот и вчерашнее изнасилование горла покажется тебе праздником.
Удар по щеке разбрызгал воду, что уже по ней стекала, но Макар только улыбнулся.
Боль была, но скорее отдающаяся в пах, как и та, что он почувствовал от нового удара.
– А если я?!
– Не имеете права! Вы… вы давали расписку…
– Что больше не имею к тебе финансовых претензий, – говорит он и глотает стекавшую по лицу воду.
– Ага, зато я смотрю у вас ко мне есть другая, очень большая претензия! – тычет она пальцем в член.
– Считаешь, большая. Я знал, что понравился тебе, – резко хватает он Василису за руку и прижимает ладонь к своему члену.
Он хотел облегчения, а сделал только хуже. Именно поэтому, крепко держа тонкое запястье, он стянул с себя трусы и нажал на член чужой, упирающейся ладонью.
– Только не поцарапай, он очень нежный, – говорит он со смешком и смотрит в глаза Василисе.
И там было, на что посмотреть. Они горели пламенем, ярким, неистовым.
И не только ненависть была там, страсть полыхала не меньше.
Макар чувствовал, что ее трясет, он чувствовал, как она жаждет собрать растопыренные пальцы и обхватить его ствол, по которому он водил ее ладошкой.