После массового исхода оставшихся жильцов попробовали уплотнить, но все равно нередко случалось, что в доме проживали две-три семьи, поделившие между собой блоки.

Идеальное место для того, кто не хочет, чтобы ему мешали.

Керр Гробер вытащил из кармана связку ключей, одолженную у районного сторожа. После непродолжительной возни отпер дверь. Если ночь снаружи казалась темной, то сгустившаяся на лестнице тьма и вовсе была непроницаемой.

Луцио обернулся, поймал взгляд голема. Произнес медленно и четко:

– Бес, поднимаешься на второй этаж. Ждешь у двери. Если кто-то попытается пройти мимо, задерживаешь. Не убивать, не калечить. Выполняй!

Голем нырнул внутрь. Керр Гробер какое-то время выждал, прислушиваясь, хотя Юрген не смог различить и шороха: Бес двигался совершенно бесшумно. Обер-детектив махнул стажеру, приглашая следовать за ним к другому торцу здания.

– Нормально отправлять его одного?

– Да не боись, эти куклы умные, почти как овчарки.

В иной ситуации детективы бы разделились, но, видимо, Юрген пока не дотягивал даже до овчарки. Это было бы обидно, если бы не мурашки, пробегавшие вдоль позвоночника при мысли остаться одному.

Лестница за второй дверью ничем не отличалась – такая же темная и неприветливая. Луцио вытащил из кобуры «вафлю» – ваффер, самозарядный пистолет конструкции Вафы Фергмана, получил свое прозвище с легкой руки шутников-оружейников: «мол, навафляйте там всем!» Поминая недобрым словом зубоскалов, Юрген последовал примеру напарника, надел очки со спектральным стеклом и активировал ночной фонарик. Для сторонних наблюдателей ничего не изменилось бы, но перед глазами детективов проявились синие ступеньки и белесые стены.

Рука, сжимавшая оружие, вспотела. Каждый шаг стажер выверял, точно на тропе с ловушками. Внутри, в районе желудка, дрожала туго натянутая струна: она едва не лопнула, когда в коридоре они столкнулись с вышедшим из спальни осоловевшим бюргером. Всклокоченный, в стареньком халате до пят и с переносной маналампой в руке, тот выглядел как Болотный человек, что заманивает неосторожных путников в трясину.

Прежде чем мужчина успел возмутиться или хотя бы осмыслить происходящее, Луцио махнул перед ним удостоверением.

– Обер-детектив-инспектор Гробер. Операция первого отдела. Вернитесь в комнату и не покидайте ее до особого распоряжения.

Бюргер отступил обратно в спальню. Изнутри донесся скрип кровати, сонное женское ворчание. Храп.

– За что ценю наших граждан, – заметил Луцио, – так это за уважение к представителям закона. Довелось мне однажды сопровождать делегацию из Фаракорской республики. Так вот скажу, хуже макаронников, чем эти… макаронники, не сыскать. Любопытные, точно мартышки! Лезут во все щели! А уж чирикают – ни дать ни взять воробьи по весне… Поджилки трястись перестали?

– Да, извините, – смутился Юрген, догадавшись, что обер-детектив заговаривал ему зубы. Переложил пистолет в другую руку, украдкой вытер ладонь об одежду.

Судя по толстому слою пыли, покрывавшему зачехленную мебель и пол в гостевой зале, не пользовались ею давно. Видно, жильцы оказались не шибко дружными, предпочитая прятаться каждый в своей норе.

От двери, ведущей в логово вивисектора, ощутимо фонило маной. Керр Гробер осторожно протянул руку, хмыкнул.

– Защиту-то контора с государственной лицензией ставила. Тем нам проще, а керр Мецтгеру хуже.

Универсальный «ключ» сработал без осечки.

В логове вивисектора лампы горели: тусклые огоньки газовых рожков давали ровно столько света, чтобы не натыкаться на облицованные голубоватой плиткой стены. Плиткой же выложили пол и даже потолок, порождая ассоциацию с моргом. Средняя дверь по левой стороне была приоткрыта, и из-за нее доносился приглушенный до неразборчивости голос.