Избавившись от чиновничьего люда, Хлестаков принимается за письмо своему другу в Петербург с развеселой историей о том, что его по ошибке приняли за важного ревизора. Смутные предчувствия терзают Осипа и он настаивает, что им пора уезжать, поэтому Иван Александрович отправляет его с написанным письмом и поискать лошадей. В это время Держиморда честно пытается не пустить купцов к важному чиновнику из Петербурга, но последний их милостиво принимает, а вернувшийся чуть позже Осип помогает выгнать. Неожиданное появление Марьи Антоновны заставляет Хлестакова признаться ей в любви, поцеловать и пасть на колени. Но зашедшая Анна Андреевна выставляет дочь вон, а Иван Александрович снова падает на колени, но уже перед матерью, предлагая ей замужество. Растерянная Анна Андреевна не знает, что ответить, она вроде как немножко замужем. И в это время снова забегает Марья Антоновна, получает взбучку от матери, не успевший подняться с колен Хлестаков, предлагает замужество теперь ей. Визит обеспокоенного жалобами купцов городничего, вносит еще большую сумятицу, он не сразу понимает слова жены о сватовстве, но растерянно благословляет молодых. Наконец, Осип говорит, что лошади готовы и Иван Александрович под предлогом визита к богатому дядюшке на один день, снова берет деньги в долг и уезжает.

Довольные собой Анна Андреевна и Антон Антонович мечтают о том, как славно заживут в Петербурге. Городничий простил купцов, нагнав на них страху и совершенно успокоился. Как вдруг забегает почтмейстер с сообщением о том, что ревизор был липовый и показывает всем фривольное письмо Хлестакова к другу Тряпичкину. Всеобщий гнев обрушивается на Добчинского и Бобчинского, которые всех ввели в заблуждение, даже, обманули.

Наконец, появляется жандарм с известием о том, что чиновник, прибывший из Петербурга требует их всех сейчас же к себе. Приехал настоящий ревизор. Повисает долгая немая сцена.

В воротах гостиницы губернского города NN показывается небольшая красивая рессорная бричка в которой сидит господин не красивой, но и не дурной наружности, ни толст, ни тонок, не молод, но и не стар. Его встретил трактирный слуга и повел показывать отведенный тому покой. Комната была известного рода, какие обычно бывают при гостиницах в губернских городах и ничего особенного из себя не представляла. За два рубля в сутки любой приезжающий получал спокойную комнату с тараканами, выглядывающими из стен, как чернослив, и дверью в соседнее помещение, которая всегда была заставлена комодом. В покой было внесено имущество господина, состоявшее из поношенного чемодана белой кожи, небольшого ларчика красного дерева с штучными выкладками, сапожных колодок и жареной курицы в синей бумаге.

Пока слуги занимались его пожитками, сам господин отправился в общую залу, скинул картуз, размотал с шеи цветастую косынку и велел подать себе обед. И за едой расспросил слугу о том, кому раньше принадлежал трактир, и кто сейчас тут хозяин, и много ли доходу он приносит. Помимо скучных вопросов, расспросил приезжий и о том, кто в городе служит губернатором, кто прокурором, кто председателем палаты, но особенно подробно обо всех крупных помещиках: где живут, сколько душ крепостных имеют, часто ли приезжают в город и прочее. Интересуется также не было ли в городе каких болезней, лихорадок, оспы. И делает это так тщательно и обстоятельно, что не возникает сомнения в том, что это не просто праздное любопытство. После обеда господин выкушал чашку кофию, отдохнул и поспал два часа. Имя и ранг же ему – Павел Иванович Чичиков, коллежский советник. Прогулка по городу его вполне удовлетворила, он содрал афишу о постановке драмы, изучил ее и сложил в свой ларчик. Поужинал холодной телятиной с кислыми щами и лег спать.