Отец рассказчика тоже был талантливым художником-самоучкой и однажды к нему пришел этот страшный ростовщик, которого сторонился весь город, с просьбой написать его потрет, но так, чтобы на холсте он был как живой. И началась работа, но продвигалась она мучительно и медленно, а вскоре отец рассказчика и вовсе понял, что не в состоянии более заниматься портретом, успев только выразительно передать глаза ростовщика на холст. Слова последнего о том, что будучи запечатленным на картине, он никогда не умрет и сделается бессмертным, сильно напугали художника, а сам ростовщик вскоре умер. От полотна исходила столь сильная отрицательная энергия, что она губила все хорошие помыслы и чувства. Старый художник собирался ее изрезать и сжечь, но ему помешал это сделать друг, забравший картину себе. Но ненадолго – он отдал ее своему племяннику, а тот потом ее кому-то продал – никто не мог выдержать у себя долго это творение. Гнетущее чувство вины за создание этого страшного портрета сподвигло художника на постриг в монахи, а потом и одинокую аскетичную жизнь в пустыне, неустанно молясь. Венцом этого стала прекрасная картина Рождества Христова, признанная шедевром живописи.

Во время встречи с сыном (рассказчиком истории) отец благословляет его и просит при случае уничтожить тот портрет, если когда-нибудь его увидит. Через пятнадцать лет сын находит страшное полотно, но пока он рассказывал эту историю, картину успели украсть.

Шинель

Акакий Акакиевич Башмачкин служит титулярным советником в одном департаменте. С виду он неказист: низок ростом, чуть-чуть рябоват, чуть-чуть рыжеват, подслеповат и с небольшой лысиной на лбу. Сослуживцы его не уважают, а молодежь над ним потешается, придумывая разные издевки. Даже начальство с ним никак не считается. Как давно он служит в департаменте и когда туда поступил никто наверное сказать не мог. Думали, что он родился уже полностью готовым к канцелярской службе и со своей лысиной на лбу.

Он очень любит свою работу – переписывание различных документов. Настолько, что даже приходя домой, наскоро хлебает щи, есть говядину с луком и мухами и всем, что попадется, не разбирая вкуса их и принимается за переписывание бумаг, которые принес со службы. Его совершенно не интересует что происходит на улице, он полностью погружен в свои мысли о ровных красивых буквах и вполне доволен своей жизнью. Не смущают его и всякие мелкие оказии вроде прицепившейся ниточки или кусочка сена к его вицмундиру, или выброшенной арбузной корки, упавшей аккурат на его шляпу.

Невозможно игнорировать только петербургский мороз, от которого страдают многие мелкие канцелярские чиновники. Вот и Акакий Акакиевич стал замечать, что несколько подмерзает в спину и плечи. Произведенная дома ревизия шинеля, который, впрочем, его сослуживцы часто называли капотом за странный мешковатый вид с тонким воротником, выявила, что ткань как раз на спине и плечах истерлась до такой степени, что стала больше напоминать дырки. Было решено снести ее портному Петровичу для починки. Но последний внимательно рассмотрев старый капот и изрядно нанюхавшись табаку из коробочки с каким-то генералом, заклеенным квадратной бумажкой, сказал, что починка невозможна, а новая шинель обойдется Башмачкину в сто пятьдесят рублей.

Расстроенный титулярный советник решает, что Петрович сейчас трезв, а потому несговорчив. Если заглянуть к нему в субботу, когда тот будет пьян, то договориться о починке капота будет проще. Однако и в субботу пьяный Петрович наотрез отказывается чинить старую шинель и предлагает шить новую. Башмачников опечален нехваткой денег, ведь все будущее жалованье уже распланировано и распределено и позволить себе новые траты он не может. Вспомнилась ему его копилка, куда он от каждого рубля откладывал грош, а потом заменял на мелкое серебро и где за долгие годы накопилось сорок рублей. Но и этого не хватит на новую шинель. Тогда он начал экономить, отказывая себе во всем: почти на цыпочках ходил по булыжной мостовой, чтобы сберечь ботинки, не ужинал, не зажигал вечером свечу, а пользоваться хозяйской. Но все тяготы ему помогала перенести мысль о новой шинели.