– Ах ты ублю-ю-юдок! – закричала она, обвинительно тыча пальцем ему в лицо.

– А? – удивленно заморгал тот.

– Ты говорил, что пойдешь к брату! – продолжала орать Джессамина. – Но вот ты здесь, пьешь и трахаешься со шлюхами за моей спиной!

Джентльмен недоуменно нахмурился.

– Ми донна, я…

– Не доннкай мне тут! – Джесс шагнула ближе, выпуская пар. – Вот какой пример ты подаешь нашему сыну? О, пресвятые Четыре Дочери, почему я не прислушалась к словам матери? А ведь она предупреждала меня о тебе!

Гуляки и привратники браавов внимательно прислушивались к уничижительной тираде Джесс; паренек, на которого она набросилась, не успевал даже слово вставить. И поскольку все взгляды были обращены на обиженную возлюбленную и ее пьяного кавалера, Мия воспользовалась своим шансом.

Закинув кошку на расстояние в пять метров, она зацепилась ею за кованные железные перила и крепко привязала трос. Мия находилась в четырех этажах над землей. Если она упадет, ее размажет по всей мостовой, а ведь перила были скользкими из-за дождя. Тем не менее, быстро, как ртуть, она шагнула в пустоту между зданиями и начала осторожно красться вперед.

Бесстрашная.

Добравшись до крыши борделя рядом с «Кормом», она выглянула из-за дымоходной трубы и совсем не удивилась, обнаружив возле двери на чердак двух несчастных браавов, стоявших под одним зонтом. Мия была уверена, что могла бы с легкостью устранить охранников белым чудно-стеклом из мешка – если бы она кинула аркимические сферы к ногам мужчин, те бы выпустили достаточно большое облачко «синкопы», чтобы охранники мгновенно потеряли сознание. Но чудно-стекло взрывалось с довольно громким хлопком, а шум мог поднять тревогу.

– …Мффглмм… – пробубнил Мистер Добряк.

– Что?

– …Он сказал «мффглмм»…

– Дочери, ладно, ладно, можешь говорить.

Не-кот прокашлялся.

– …Где комната Донны?..

Эклипс кивнула на угловые окна на верхнем этаже. Они были зашторены и не давали ни намека на то, что происходило за ними.

– …Когда я смотрела в последний раз, с ней было пятеро мужчин…

– Мне не нравится идея врываться туда вслепую, – пробормотала Мия. – И есть вероятность, что карты там еще нет.

– …Может, начнешь с притона черниломанов, поднимешься наверх и спрячешься, пока карта не прибудет?..

– Звучит подозрительно похоже на план.

Мия спустилась на узкий выступ третьего этажа борделя и прыгнула сквозь пелену дождя на балкон «Собачьего корма». Выждав пару секунд, чтобы прислушаться к звукам внутри, заглянула в замочную скважину двери в спальню. На кровати с балдахином спали вповалку четверо мужчин разной степени обнаженности, на мехах рядом с ними валялись пустые чернильные иглы. Для всего мира они были мертвы.

Тихая, как тень, Мия достала отмычки из каблука сапога, умаслила замок балконной двери и скользнула внутрь. Квартет не очнулся от своих навеянных чернилами грез. Девушка смахнула капли дождя и уже начала красться мимо кровати, как вдруг послышался тихий стук. Мия с молниеносной скоростью пронеслась по комнате и спряталась за дверью в тот же момент, как та медленно начала приоткрываться.

– Обслуживание, – раздался юный голос. – Ми доны? Я принесла сахарную воду.

Внутрь вошла девочка в золотой маске куртизанки. Выглядела она как подросток, но одета была как женщина – в платье из черной потертой тафты и дешевого шифона. Она несла серебряный поднос с четырьмя красивыми кубками и графином с жидкостью лазурно-морского цвета. Увидев спящих черниломанов на кровати, служанка замолчала и повернулась, чтобы закрыть дверь и приглушить шум, доносящийся снизу.

В небе за балконной дверью сверкнула молния. Из-за спины девочки возникла рука и забрала ее поднос. Другая накрыла ей рот.