– Благодарю, – поклонилась девушка.

– …Это был сарказм… – ответил Мистер Добряк. – …Ты позволила четверым из них уйти…

Мия скривилась и показала не-коту костяшки.

– …И пока мы одни, мне, наверное, стоит воспользоваться этим шансом, чтобы снова указать на сумасбродность твоей затеи…

– О да, не приведи Дочери пройдет хоть одна перемена без того, чтобы ты не выносил мне мозг по этому поводу.

Мия вытерла окровавленную руку о штаны мертвой женщины и закинула ее колчан со стрелами на плечо. А затем, держа лук в руке, осторожно спустилась по склону к месту бойни вокруг каравана.

Пленницы по-прежнему жались к своей клетке. Граций, Доггер, Пылеход и Чезаре пали в бою. Лука лежал со стрелами в плече и голени неподалеку от центрального фургона. Мия какое-то время наблюдала, как он пытался встать на ноги, но лишь поднялся на одно колено. Лука не сводил с нее взгляда, ладонью крепче сжимая клинок.

Слезопийцу ранили в ногу. Ее лицо было забрызгано кровью, но руки не дрожали, когда она нацелила арбалет прямо на Мию. Девушка остановилась шагах в сорока от них и подняла лук. Тот был неплохим – из рога и ясеня, с выгравированной на нем молитвой, обращенной к Леди Бурь. С такого расстояния стрела могла бы пронзить даже железный нагрудник.

– Отец хорошо тебя обучил, девочка, – крикнула капитан. – Ты отличный стрелок.

– …Пф-ф-ф… – фыркнула ее тень.

Мия пнула тьму у своих ног и шикнула.

– Я не хочу убивать тебя, капитан, – ответила она.

– Что ж, вот так совпадение. Я тоже не хочу подыхать.

Капитан посмотрела на трупы вокруг себя, на разгромленную команду, на стрелу в ноге и дорогу, ведущую в Висельные Сады.

– Полагаю, теперь мы в расчете, – крикнула она. – Я планировала получить за тебя кругленькую сумму на рынке, но спасение моей жизни – тоже достойная плата. Как насчет того чтобы проехать со мной остаток пути до Садов, охраняя наш караван? А я выделю тебе долю от прибыли. Двадцать процентов?

Мия покачала головой.

– Этого я тоже не хочу.

– Ну, тогда чего ты хочешь? – прорычала Слезопийца, не сводя глаз с лука Мии. – У тебя на руках приличные карты, барышня. Как мы сыграем эту партию – зависит только от тебя.

Мия взглянула на других женщин, теснящихся у фургона. Грязные, измученные, одетые в какие-то тряпки. В кроваво-алых песках тянулась пыльная дорога, и она прекрасно знала, какая судьба их ожидает в конце.

– Я хочу обратно в клетку, – ответила Мия.

Слезопийца удивленно заморгала.

– Но ты только что освободилась…

– Я выбрала тебя не случайно, капитан. Твоя репутация всем известна. Ты не разрешаешь своим людям портить товар. И ты ведешь дела со Львами Леонида, не так ли?

– Леонида? – в голосе капитана послышались нотки раздражения. – Хер господний, да какое ко всему этому имеет отношение манеж гладиатов?!

– Видишь ли, в чем штука…

Девушка опустила лук и слабо улыбнулась.

– Я хочу, чтобы ты продала меня им.

Мия лежала на полу голая, в крови, и держала Аленну. Из зала наверху по-прежнему едва слышно доносилась музыка, никто из гостей сенатора не подозревал, что его единственного сына убили прямо у них под носом. Мистер Добряк сидел в изголовье кровати и не сводил взгляда с трупа юного дона. Эклипс облизнулась полупрозрачным языком, от вздоха тенистой волчицы завибрировали половицы.

Девушка в руках Мии вздрогнула при виде спутников.

– Милая, сейчас я уберу ладонь, – прошептала Мия. – Я не причиню тебе никакого вреда. Всего лишь свяжу, затем оденусь и выскользну на солнечный свет. Больше ты меня никогда не увидишь. Такой вариант тебе подходит?

Аленна лихорадочно закивала, смаргивая слезы с глаз.