Пару месяцев назад, перед отъездом в Азию, Ноа обратился ко мне и Ондреа с такими словами: «Как только понимаешь, в чём действительно нуждается твоё сердце, становится неважно, ждёт ли тебя жизнь или смерть, в любом случае делать надо одно и то же».

Бесчисленные второсортные фильмы выработали у нас склонность фантазировать о том, какими будут наши последние слова. Ум увлекается подобными вещами, как Нарцисс – своим отражением. В этом тайнике личных мелодрам, где мы разыгрываем самые разные варианты будущего, мы героически умираем сотней различных способов. Мы шепчем – так, чтобы собравшиеся вокруг кровати едва могли услышать – завораживающие воззвания к потомкам, искромётные шутки, исполненные глубокой иронии, и поэтическое подведение жизненных итогов. Но какие слова вы действительно произнесёте, покидая этот мир?

Я наблюдал за смертью многих людей, окружённых близкими, и последними их словами были: «Я люблю вас». Некоторые люди больше не могли говорить, но в их глазах и мягкой улыбке читалось то же исцеляющее послание. Мне доводилось бывать в помещениях, которые буквально освящались благодаря влиянию умирающих людей.

Я был также и рядом с теми, кому не удалось умереть в мире и кому более глубокая истина открылась, лишь когда свет в их глазах потух, так что многое осталось невысказанным и незавершённым. Я наблюдал, как некоторые умирали, благословляя всех вокруг, а другие – просили у всех прощения. Хотя, возможно, последний вариант выглядит не «наилучшей смертью» для человека, которому прежде не удавалось разобраться с нерешёнными трудностями, это важный шаг в развитии, совершенно новая открытость сердца. Одна вдова описала этот процесс как «очень запоздалое начало». Некоторые начинают по-настоящему жить лишь за несколько дней, часов и мгновений до своей смерти. Другие решают избежать «сумятицы последних минут» и начинают жить уже сейчас. Люди, имеющие в распоряжении больше времени для жизни, обнаруживают, что такое «приближение к себе» – первый сложный этап на пути к окончательной целостности. Для тех же, у кого времени не осталось, такое приближение оказывается крайне неустойчивой и болезненной почвой, которую нужно оставить. Однако этот этап роста, когда мы смотрим себе прямо в глаза и признаём, что для обретения целостности ещё многое нужно сделать, что нужно коснуться чьего-то сердца, исправить ошибки, отправить письма благодарности – этот этап для каждого является болезненным, расширяет жизненное пространство. Однако у некоторых из нас больше времени и возможностей для того, чтобы усвоить эти интуитивные прозрения и действовать в согласии с ними.

Опять же, урок прозрачен: готовьтесь к смерти сейчас, чтобы сделать свою жизнь более полной и осуществить свою жизненную задачу. Не думайте, что когда «наступит ваш час», эндорфины [1] сделают работу за вас. Когда действительно придёт ваше время, с вами останется то, что вы имеете сейчас.

Невозможно предсказать, что произойдёт с человеком на смертном одре – можно разве что признать, что ум обыкновенно следует привычным для него шаблонам. Ондреа говорит, что «мы умираем так, как живём».

Кажется, единственный фактор, который на самом деле может нас успокоить – это то, что люди, у которых было время подготовиться к смерти – возможно, благодаря длительной болезни, пребыванию рядом с умирающими или подлинной духовной практике, – кажется, больше заботятся о ясности и сострадании, чем о героизме. Им не нужно, чтобы во время смерти оркестр играл их музыку, хотя некоторые почти в исступлении утверждали, что слышат, будто оркестр настраивается.