–– Что ты имеешь в виду, Максим? – сухо спросил полковник, неодобрительно взглянув на Марьина.

–– Вы отлично понимаете, Александр Михайлович, о чём я говорю. Надоело работать вхолостую, зная, что все эти Сулейманы, Снеговы и Соломатины всё равно отделаются лишь лёгким испугом. Судят мелкую сошку, да и та не сидит подолгу, боссы откупают своих. Они уже настолько обнаглели, что смеются нам в лицо, дескать, всё равно ничего не сможете сделать против нас, – Марьин не пытался скрыть горечи, звучавшей в его словах. – А почему? Да потому, что всё насквозь прогнило, всё куплено ими на корню. У них везде свои люди: и в судах, и в прокуратуре, и даже в нашем Управлении. Есть и более высокие заступники и покровители…

–– Ты всё сказал? – строго спросил Дедов, нахмурив брови и внимательно рассматривая собеседника. – В общем, так, Максим, ты мне этого не говорил, а я не слышал. Мне не нравится твоё настроение. Что с тобой? Я знаю тебя давно, но никогда не слышал ничего подобного…

–– Извините, Александр Михайлович, не сдержался, – уже виновато отметил Марьин и тихо выдохнул: – Накипело…

–– Накипело? Знаешь, дорогой ты мой, у меня тоже… накипело, да так, что порой хочется плюнуть на всё, гори оно синим пламенем, и податься куда-нибудь на вольные хлеба, где посытнее и поспокойнее. Ты же знаешь, что мне не раз предлагали возглавить службу безопасности в одном из банков. Там тоже риск, но за него хоть платят прилично… Можно уйти на пенсию, выращивать клубнику на даче… Но всё это – лирика, дорогой Максим. Мы с тобой – офицеры и давали присягу, а это не пустые слова, если есть в человеке честь и достоинство. Неужели ты хочешь сдаться? Не поверю, поскольку давно тебя знаю, – Дедов встал, подошёл к Марьину, положил ему руку на плечо. – Неужели тебе не хочется доказать всем этим подонкам, что Максима Марьина рано списывать со счетов? Если у нас с тобой и у других честных и преданных делу парней опустятся руки, то что станет со страной? Нет уж, сдаваться и плыть по течению никак нельзя. Были времена и потруднее, но ничего, выжили. Выживем и сейчас, как бы тяжело ни было.

–– Конечно, вы правы, Александр Михайлович. Но как работать, когда видишь, что все твои труды напрасны из–за кучки мерзавцев, продавшихся бандитам?

–– Как работать? Что–то я тебя совсем не узнаю, парень! Главное – работать честно, не делая себе ни в чём поблажек. Тогда будет результат, как бы ни старались продажные сволочи прикрыть своих хозяев. Против них у нас с тобой есть только одно оружие – неопровержимые факты и улики плюс закон. Почему твои подопечные не сели год назад? Да потому, что мы где–то чуточку недоработали, дали слабину, щель, через которую они и ускользнули, хотя и не без помощи… Их покровители тоже не всесильны. Придёт время, и они ответят за всё, но… Но для этого нам с тобой нужно здорово поработать, не оставив им ни малейшего шанса уйти от наказания.

Полковник откинулся к спинке кресла и устало сказал:

––Ладно, Максим, мы ещё поговорим на эту тему, а пока вернёмся к делу, – он достал новую сигарету и закурил, на минуту задумавшись. – С материалами следствия ты ознакомишься, но я хочу сказать вот что… Все эти убийства сулеймановских "бригадиров", безусловно, связаны между собой и имеют какую-то вполне определённую цель. Наиболее вероятная версия: либо Снегов, либо Соломатин решили устранить с дороги своего главного конкурента. Возможно даже, что объединились для совместных действий. Если это так, то баланс сил между группировками уже сейчас существенно нарушен, что, в свою очередь, может привести к обострению борьбы между ними. Город стоит на пороге новой войны между гангстерами. Уверен, что эти убийства – только первые ласточки. Скоро начнётся настоящая мясорубка. И ещё одно. То, что эти убийства – дело рук наёмного киллера, несомненно, но вот один ли он работал? Во всех трёх случаях почерк совершенно разный.